Читать «Записки о большевистской революции» онлайн - страница 90

Предательство, — корыстное, низкое, оплаченное, — я в это не верю.

Ну, а сепаратные мирные переговоры, можно ли их рассматривать как моральное предательство этих аморальных, кровожадных монстров? Могут ли они окончательно дискредитировать этих людей, помешать нам вести с ними переговоры и заключать договоры?

Составляя эти записки, я неизменно стараюсь абстрагироваться от своей партийности. Я не занимаюсь ни философией, ни идеологией, ни агитацией. Я держу в себе свои личные чувства, оставляя их на будущее. Моя задача — информировать. Я стараюсь информировать объективно. Я — очевидец, который видит и рассказывает, или, вернее, судья, не участвующий в процессе, который происходит у него на глазах. Так что я забываю, что я — социалист, и чтобы ответить на этот деликатнейший вопрос о моральном предательстве, оставив в стороне всякий сентиментализм, хочу рассуждать здраво.

До того, как взять власть, Ленин и Троцкий повсюду провозглашали, что они уничтожат буржуазию, до основания разрушат прошлое, постараются взять из социализма все, что сможет принять сегодняшняя Россия, и зажечь по всей Европе пролетарскую революцию.

Завоевав власть, они пытаются осуществить эти положения своей политической программы, и при этом русская буржуазия, империалистические правительства, терпящие экономическое и политическое поражение, не думают кричать о предательстве.

Точно так же, прежде чем взять власть, Ленин и Троцкий объявили, что, как только они победят, они призовут воюющие стороны подписать перемирие, собраться на конгресс, подготовить и обсудить мир, условия которого они предварительно определили.

Придя к власти, они осуществляют то, что они много месяцев назад обещали миру сделать. Можем ли мы говорить о предательстве?

«Кого мы предаем? — спрашивает меня Троцкий. — Союзников? Каких союзников? Наших? Нет — царя. Наши союзники — пролетарии, которых ни разу за четыре года не спросили, что они думают о войне и о ее продолжении, и которых ни Пуанкаре, ни Вильсон, ни Георг V, ни Вильгельм II не имеют право представлять. Какие обязательства взяли мы по отношению к правительствам, которые разрешают им обвинять нас в предательстве?

Если бы в августе 1914-го русский народ свободно, по своей воле вступил в войну и если бы в декабре 1917-го он уходил „не простившись“, он бы вас предал. По крайней мере, этот вопрос стоило бы обсудить и посмотреть, почему — оттого, что народы Антанты одновременно вступили в войну, — война эта должна продолжаться бесконечно под тем предлогом, что какая-то одна из воюющих наций желает ее продолжить против воли и интересов соучастников.