Читать «С каждым днем сильнее» онлайн - страница 60

Но, несмотря на все это безумие, на все эти мифы, часы, проведенные в студии или редкие свободные часы, использованные по полной программе, настоящим блаженством для меня были минуты, когда я могла получить улыбку от другого человека. Например, когда приближалось Рождество, я становилась заводной, как будто в меня влили энергию. Я начинала все планировать, чтобы завершить свои личные дела: привезти грузовик с игрушками наиболее нуждающимся соседям или послать приготовить рождественские корзинки с индюшкой, хлебом, сосисками, разными консервами, песочным печеньем, макаронами, рисом, зерном и предметами первой необходимости для всей рабочей группы; также я привозила целый грузовик, полный плюшевых медвежат в детский дом. Это было не только моей личной необходимостью, но и способом почувствовать себя живой, видя улыбающиеся личики детей и других людей. Их улыбки наполняли меня, и в тот момент они на самом деле были единственной пищей для моей души. Какой урок извлекла я из этого? Чему научилась? А вот чему – я накрепко усвоила, что успех лишает тебя многих вещей, но и дает многое. Я поняла, что за моими собственными чаяниями и одержимостью совершенствования стоит очень собранный и организованный человек. У меня врожденная способность делать то, что мне говорят, и что я должна сделать, но лучше всего то, что я могу выполнить это в рекордно короткое время, если это возможно. Как-то Мария Феликс сказала мне, что в нашей профессии собранность и дисциплина – самое главное, что должен иметь человек. Я была, есть и буду артисткой. Это сила, которая рождается внутри меня и заставляет, как говорят американцы, проходить лишнюю милю. Я очень увлеченная натура, отдающаяся делу целиком. Я всегда была ранней пташкой, готовой, если нужно, пробовать новый макияж и новые прически с самого рассвета. Иногда я была готова рискнуть собой для того, чтобы хорошо выполнить свою работу, и тому у меня имеется несколько примеров, да и опыт тоже.

В сериале “Маримар” мы снимали сцену, в которой я убегаю, узнав, что мой любимый собрался жениться. Я должна была бежать, как сумасшедшая, вверх по кручам до самого обрыва, как будто подхваченная ветром. Горы и в самом деле был отвесные, и тогда режиссеры предложили надеть на меня страховку, чтобы исключить риск несчастного случая. Но я даже не думала об этом, и дважды повторила, что буду играть только обычным образом, без страховки и дублеров. Я намерено играла без страховки, потому что мне хотелось, чтобы эта сцена вышла как можно более реалистичной. Дело в том, что в кино я всегда жила чувствами своих героинь, близко к сердцу принимая их страдания, я мучилась так же, как они. Думаю, именно поэтому я столько раз впадала в депрессию, снимаясь в сериалах. Каждой клеточкой своего тела я чувствовала боль оттого, что Серхио разбил сердце Маримар, или Хорхе Луис дель Ольмо оставил Марию Мерседес на бобах только потому, что она была бедной и необразованной. Все мои героини в какой-то момент сходили с ума, и я вместе с ними. Когда Марию Мерседес поместили в сумасшедший дом, это была сцена, в которой меня связывают, бросают в мерзкую белую комнату и оставляют там. Эта сцена была для меня настолько тяжелой, что я на самом деле пребывала в шоке. Я должна была кричать и сопротивляться так называемым санитарам. Думаю, что я потеряла представление, что это была всего лишь игра, я поверила в происходящее на самом деле. Мы закончили съемку, и я еще полтора часа не могла перестать плакать, пребывая в истерике. Мне пришлось закрыться в гримерке. Это была эмоциональная разрядка, вызванная, вероятно, усталостью от долгой работы.