Читать «С каждым днем сильнее» онлайн - страница 122

На помощь! Эй, кто-нибудь,помогите мне! Я была в отчаянии. В моей голове проносились образы

тех женщин из далекого прошлого, которые рожали в своих домах или, выйдя на улицу, производили детей на свет, присев на корточки и вцепившись в ветку дерева. Господи, какая храбрость! Какая отвага! В те минуты я могла думать только о том, как они это делали… За что мне уцепиться? Дайте мне ветку! Нет, они были настоящими героинями…

Женщины, прошедшие через это, отлично меня поймут. В таких делах любая из нас теряет

образование, воспитание и хорошие манеры. Схватки приносят с собой тревогу и отчаяние, мы лишаемся опоры, и вперед начинает выходить женщина, у которой каким-то образом в запасе имеются только те слова, что показывают ее теперешнее состояние. Например, в какой-то момент мне нужно было позвать Роситу, чудесную женщину, которая работала в моем доме всю жизнь, и я громко рявкнула: “Ро-о-са!” Роса примчалась и спросила: “Что случилось, сеньора?” Тогда еще громче, чем в первый раз, я завопила: “Скажи этому сукину негодяю, пусть немедленно подает машину, и скажи Томми, чтобы пришел сию же секунду, о-ох… или пусть остается… или нет, м-м-м… да пусть катится на хрен… а я еду в больницу!” Бедная Росита вынуждена была выслушивать мою брань… Я уже попросила у нее прощения за это, но сейчас прошу снова, уже публично: прости меня, Росита.

Томми настаивал на том, чтобы я терпела как можно дольше, потому что дома мне было бы

гораздо удобнее, чем в больнице. Конечно, он во всем был прав, но мое отчаяние понимает только тот, кто сам испытал родовые муки. В критические моменты помимо того, что я сквернословлю, во мне присутствует Мария из предместья, и тогда никто меня не остановит. Подобное поведение является отличной защитой для человека, пребывающего в отчаянии. Не знаю почему, но у меня это всегда очень хорошо срабатывало, и я успокаивалась. Когда я была непоседливой девчонкой, мама отвозила меня в парк Чапультепек или в какой-нибудь другой парк и говорила: “Доченька, носись по всем лужайкам и кричи во всю мочь любые грубые слова, какие тебе захочется”. Я носилась, как безумная и непрерывно орала “жо-о-па, жопа, жопа”. Через полчаса я возвращалась к машине, время от времени тихо бормоча себе под нос “задница… задница”. Эта стратегия срабатывала.

Пока мы добирались до больницы, Томми, не переставая, приговаривал: “Беби, успокойся, мы

сейчас приедем. Я люблю тебя… Малышка, мы в одном шаге от больницы, успокойся”. “Какое там успокойся, – думала я. – Какое, к черту, спокойствие”. Прижавшись лицом к оконному стеклу, я тяжело дышала, обливаясь потом при каждой схватке и неистово желая увидеть въезд в больницу сквозь запотевшее стекло. У меня было ощущение, что все мое тело ужасно горячее, но начинается очередная схватка, и мне нужно думать о том, чтобы расслабиться и уменьшить боль. Потом я почувствовала все сразу: жар, поднимавшийся к голове, судороги в ногах и расходящиеся кости в нижней части спины. Ощущение такое, что, не спрашивая разрешения, тебя втянули в бои без правил и провели прием “дробилка” ударив поясницей о подставленное колено и выламывая ее, не говоря уже о боли в боковой области спины, как будто у тебя проблемы с почками… В этот момент во всем теле жутко неприятые ощущения… а тут еще Томми сидит рядом со мной и твердит свое “Беби, я тебя люблю”… “На чем бы мне его повесить?” – вот единственное, о чем я могла думать.