Читать «Мы вместе были в бою» онлайн - страница 106

Палийчук не спеша толкнул пленного ногою:

— Вставай… нечего вылеживаться.

Гитлеровец стал на колени. Его поднятые руки дрожали. Лицо было измазано зеленью и грязью, глаза светились животным страхом, как у пойманного зверя. Но, действительно, это был офицер СС, — они шли в атаку, не сняв шевронов.

— Встаньте сюда, к стене, — обратился к нему Стахурский по-немецки.

Но пленный еще не пришел в себя. Палийчук подтолкнул его автоматом. Эсэсовец быстро вскочил.

Стахурский повторил приказание.

Пленный покорно стал у стены.

— Опустите руки, — приказал Стахурский.

Эсэсовец опустил руки.

В это время в дверях показался командир взвода второй роты и доложил о прибытии полуроты Иванова-второго.

Стахурский сказал капитану Вервейко:

— Я допрошу его. А ты веди полуроту: надо ударить между центром и их правым флангом и отрезать подступы к ущелью.

Начальник штаба пристально взглянул на Стахурского. Он ни единым словом не обмолвился, хотя задание казалось почти неосуществимым.

— Вот по этой узкой впадине вы проберетесь незамеченными почти до самого леса.

— Есть… — неуверенно сказал Вервейко.

— Потом подниметесь на возвышенность. За нею сразу начинается ущелье. Ты будешь выше их правого фланга.

— Ты думаешь, это возможно? — спросил Вервейко.

— Необходимо отрезать подступы к ущелью и уничтожить правый фланг. Другого выхода нет.

— Понятно, — сказал Вервейко. — А может, раньше расспросим этого?

— Конечно, — ответил Стахурский, — выступишь, когда разузнаем. Пока приготовь бойцов. А я тем временем допрошу его. Выполняй.

— Слушаю!

Палийчук посторонился, пропустил начальника штаба и снова стал на пороге. Автомат висел у него на груди, он оперся на него обеими руками и широко раздвинул ноги, почти во всю ширину двери, загромоздив проход: он стоял в позе свободной, но твердо — с места его не сдвинуть.

Гитлеровец уже понемногу пришел в себя. Страх в его глазах теперь сменился ненавистью, пугливой, но лютой. Он был бледен.

— Ваша фамилия? — спросил Стахурский.

Эсэсовец молчал.

— Чин?

Снова молчание.

— Товарищ майор спрашивает, какое у тебя звание, — сказал Палийчук, по-украински, словно переводчик с немецкого — для немца, который, очевидно, никакого языка, кроме немецкого, не знал. Но Палийчуку всегда казалось, что немцы прикидываются, будто не понимают языка, на котором изъясняется он. За годы войны сам он неплохо овладел немецким языком.

— Я на ваши вопросы отвечать не буду, — сказал гитлеровец. Голос его прерывался от волнения.

— Как называется ваша часть?

Пленный молчал.

Щеки его дергались. На них появился румянец, синеватый, как у обмороженных. Он глядел мимо Стахурского, на стенку.

Палийчук вздохнул и сделал движение.

Стахурский жестом остановил его.

— Куда вы движетесь?

Молчание.

— Почему вы рветесь к реке?

Снова молчание.

Стахурский сказал:

— Война окончена. Германия капитулировала. Все военнослужащие бывшей гитлеровской армии, которые не сложили оружие, будут преданы военно-полевому суду. Вы выполняли приказ командования, лично вам ничто не угрожает, и сейчас вы обезоружены. Но если вы отказываетесь отвечать, значит вы солидаризируетесь с теми, кто начал этот преступный бой. И мы с вами поступим уже по законам боя, а не по условиям капитуляции. У меня нет времени возиться с вами.