Читать ««Братская могила экипажа». Самоходки в операции «Багратион»» онлайн - страница 106

К мальчишкам присоединились еще несколько человек. Кто-то улыбался, одна из женщин торопливо рассказывала:

– Всех выгнали. Приказали город покинуть еще неделю назад. Многие ушли, но возвращались. Как же дом свой бросишь, хоть и наполовину сгоревший? Старались немцам на глаза не попадаться. Простые солдаты в нас не стреляли, а эсэсовцы злые как собаки. В подвалы гранаты бросали, а если на глаза попадешься, без разговоров стрельбу открывали. Моей соседке две пули в живот попали. Так страдала, кричала от боли, а сегодня утром померла.

Полуразваленный кирпичный дом, откуда в самом начале боя вел огонь пулемет «МГ-42», имел глубокий подвал с бойницами для стрельбы. Кроме боеприпасов здесь обнаружили запас консервов и галет, которые раздали жителям.

Кто-то из мальчишек тайком сунул в карман небольшую ручную гранату, похожую на гусиное яйцо. Лейтенант Зиновий Жердев поймал его за шиворот, достал гранату.

– Зачем она тебе?

– А вдруг германцы вернутся. Взорву их.

– Ты сам первый взорвешься. Возьми вон лучше теплую куртку. Пригодится.

Вскоре немцы открыли минометный огонь, а затем пошли в контратаку. Нападение отбили, израсходовав остатки боеприпасов. Когда подвезли снаряды и горючее, полк снова продолжил наступление.

Ближе к центральной части бой уже шел среди четырех-, пятиэтажных домов. Город был сильно разрушен, особенно центр и привокзальный район. Здесь переночевали. Двигаться в темноте по заминированным улицам было невозможно.

Саперы продолжали свою работу, а Тюльков собрал трех оставшихся комбатов, вместе поужинали, помянули погибших.

– Борис Прокофьевич, – сказал Карелин. – Хорошего комбата Сергея Мороху потеряли. Вы представьте, если можно, его к ордену. С сорок второго воевал, а ни наград, ни званий. В бою меня сегодня спас, а сам снаряд словил, весь экипаж сгорел.

Подвыпивший подполковник оглядел комбатов.

– Представили его к «Отечественной войне». И остальных тоже. Не лезьте только на рожон, ребята. Каждый день людей хороним.

– Как не лезть? – разгорячился Захар Чурюмов. – Не полез бы Пашка Карелин, эсэсовцы бы шорох навели. Что ни говори, а воюют они отчаянно. А Карелин со своим экипажем целый взвод пострелял и подавил.

– Брось, – отмахнулся Павел, – десятка полтора эсэсовцев перебили, а остальных десантники и ребята из батальона Клычко прикончили. Злости к ним много накопилось, почти никто не сумел удрать. А Серега Мороха – парень геройский. С двумя тяжелыми «штугами» бой вел, поэтому я здесь водку пью, а от его экипажа одна зола осталась. Хоронить нечего было.

Видя, что комбаты завелись, кто-то выложил на стол еще фляжку спирта, но подполковник ужин решительно закруглил:

– Завтра вставать с рассветом. Всем отдыхать.

Однако полк подняли раньше. На подходе к железнодорожным путям стояли несколько тяжелых самоходок «ИСУ-122» и вели огонь по невидимым в темноте целям. 122-миллиметровые орудия гулко уехали, а впереди, при свете пожаров, поднимались столбы дыма.