Читать «Прямая речь (сборник)» онлайн - страница 24

1982

«Ежевечерне я в своей молитве…»

Ежевечерне я в своей молитвевверяю Богу душу и не знаю,проснусь с утра или ее на лифтеопустят в ад или поднимут к раю.Последнее совсем невероятно:я весь из фраз и верю больше фразам,чем бытию, мои грехи и пятнавидны и невооруженным глазом.Я все приму, на солнышке оттаяв,нет ни одной обиды незабытой;но Судный час, о чем смолчал Бердяев,встречать с виной страшнее, чем с обидой.Как больно стать навеки виноватым,неискупимо и невозмещенно,перед сестрою или перед братом, —к ним не дойдет и стон из бездны черной.И все ж клянусь, что вся отвага Дантав часы тоски, прильнувшей к изголовью,не так надежна и не благодатна,как свет вины, усиленный любовью.Все вглубь и ввысь! А не дойду до цели —на то и жизнь, на то и воля Божья.Мне это все открылось в Коктебелепод шорох волн у черного подножья.

1984

Дельфинья элегия

Как будто бы во сне повинном,что не со всяким может статься,я чувствую себя дельфиномна карадагской биостанции.Зачем я дался людям глупыми почему, хоть в скалах выбей,мы то всего сильнее любим,что нам приносит боль и гибель?В бассейне замкнутом и душном,где развернуться сердцу негде,что в теле мне моем недужноми в обреченном интеллекте?Я разлучен с родимой бездной,мне все враждебно и непрочно,и надо мной не свод небесный,а потолок цементно-блочный.С тремя страдальцами другими,утратив братьев и подругу,плыву и прыгаю за нимипо кругу, Господи, по кругу!Нас держат с котиками вместе,и так расчетливо и дикона мне сбывается возмездьеза поведенье Моби Дика.Во славу трубящей науки,что дуракам сулит бессмертье,сношу бессмысленные мукии не прошу о милосердье.Спасибо, брат старшой, спасибо,дитя корысти и коррупций, —твоя мороженая рыбане лезет в горло вольнолюбцу.И вот – в пяти шагах от моря,от неба синего, от раяя с неразумия и с горяникак не сдохну, умирая.

1984

Коктебельская ода

Никогда я Богу не молилсятак легко, так полно, как теперь…Добрый день, Аленушка-Алиса,прилетай за чудом в Коктебель.Видишь? – я, от радости заплакав,запрокинул голову – и вотКиммерия, алая от маков,в бесконечность синюю плывет.Вся плывет в непобедимом свете,в негасимом полдне, – и на ней,как не знают ангелы и дети,я не помню горестей и дней.Дал Господь согнать с души отечность,в час любви подняться над судьбойи не спутать ласковую Вечностьсо свирепой вольностью степной…Как мелась волошинская грива!Как он мной по-новому любиммеж холмов заветного залива,что недаром назван Голубым.Все мы здесь – кто мучились, кто пелиза глоток воды и хлеба шмат.Боже мой, как тихо в Коктебеле, —только волны нежные шумят.Всем дитя и никому не прадед,с малой травкой весело слиян,здесь по-детски властвует и правитцарь блаженных Максимилиан.Образ Божий, творческий и добрый,в серой блузе, с рыжей бородой,каждый день он с посохом и торбойкарадагской шествует грядой…Ах, как дышит море в час вечерний,и душа лишь вечным дорожит, —государству, времени и черниничего в ней не принадлежит.И не славен я, и не усерден,не упорствую, и не мечусь,и что я воистину бессмертен,знаю всеми органами чувств.Это точно, это несомненно,это просто выношено в срок,как выносит водоросли пенана шипучий в терниях песок.До святого головокруженьянас порой доводят эти сны, —Боже мой Любви и Воскрешенья,Боже Света, Боже Тишины!Как Тебя люблю я в Коктебеле,как легко дышать моей любви, —Боже мой, таимый с колыбели, —на земле покинутый людьми!Но земля кончается у моря,и на ней, ликуя и любя,глуби вод и выси неба вторя,бесконечно верую в Тебя.