Читать «Прямая речь (сборник)» онлайн

Борис Чичибабин

Прямая речь

1946–1950

«Кончусь, останусь жив ли…»

Кончусь, останусь жив ли, —чем зарастет провал?В Игоревом Путивлевыгорела трава.Школьные коридоры —тихие, не звенят…Красные помидорыкушайте без меня.Как я дожил до прозыс горькою головой?Вечером на допросыводит меня конвой.Лестницы, коридоры,хитрые письмена…Красные помидорыкушайте без меня.

1946

Махорка

Меняю хлеб на горькую затяжку,родимый дым приснился и запах.И жить легко, и пропадать нетяжкос курящейся цигаркою в зубах.Я знал давно, задумчивый и зоркий,что неспроста, простужен и сердит,и в корешках, и в листиках махоркимохнатый дьявол жмется и сидит.А здесь, среди чахоточного быта,где холод лют, а хижины мокры,все искушенья жизни позабытойдля нас остались в пригоршне махры.Горсть табаку, газетная полоска —какое счастье проще и полней?И вдруг во рту погаснет папироска,и заскучает воля обо мне.Один их тех, что «ну давай покурим»,сболтнет, печаль надеждой осквернив,что у ворот задумавшихся тюремнам остаются рады и верны.А мне и так не жалко и не горько.Я не хочу нечаянных порук.Дымись дотла, душа моя махорка,мой дорогой и ядовитый друг.

1946

Еврейскому народу

Был бы я моложе – не такая б жалость:не на брачном ложе наша кровь смешалась.Завтракал ты славой, ужинал бедою,слезной и кровавой запивал водою.«Славу запретите, отнимите кровлю», —сказано при Тите пламенем и кровью.Отлучилось семя от родного лона.Помутилось племя ветхого Сиона.Оборвались корни, облетели кроны, —муки гетто, коль не казни да погромы.Не с того ли Ротшильд, молодой и лютый,лихо заворочал золотой валютой?Застелила вьюга пеленою хрусткойкомиссаров Духа – цвет Коммуны Русской.Ничего, что нету надо лбами нимбов, —всех родней поэту те, кто здесь гоним был.И не в худший день нам под стекло попалаЧаплина с Эйнштейном солнечная пара…Не родись я Русью, не зовись я Борькой,не водись я с грустью золотой и горькой,не ночуй в канавах, счастьем обуянный,не войди я навек частью безымяннойв русские трясины, в пажити и в реки, —я б хотел быть сыном матери-еврейки.

1946

Смутное время

По деревням ходят деды,просят медные гроши.С полуночи лезут шведы,с юга – шпыни да шиши.А в колосьях преют зерна,пахнет кладбищем земля.Поросли травою чернойбеспризорные поля.На дорогах стынут трупы.Пропадает богатырь.В очарованные трубыТрубит матушка Сибирь.На Литве звенят гитары.Тула точит топоры.На Дону живут татары.На Москве сидят воры.Льнет к полячке русый рыцарь.Захмелела голова.На словах ты мастерица,вот на деле какова?..Не кричит ночами петел,не румянится заря.Человечий пышный пепелгости возят за моря…Знать, с великого похмельязавязалась канитель:то ли плаха, то ли келья,то ли брачная постель.То ли к завтрему, быть может,воцарится новый тать…И никто нам не поможет.И не надо помогать.

1947

Битва

В ночном, горячем, спутанном лесу,где хмурый хмель, смола и паутина,вбирая в ноздри беглую красу,летят самцы на брачный поединок.И вот, чертя смертельные круги,хрипя и пенясь чувственною бурей,рога в рога ударятся враги,и дрогнет мир, обрызган кровью бурой.И будет битва, яростью равна,шатать стволы, гореть в огромных ранах.И будет ждать, покорная, она,дрожа душой за одного из равных…В поэзии, как в свадебном лесу,но только тех, кто цельностью означен,земные страсти весело несутв большую жизнь – к паденьям и удачам.Ну, вот и я сквозь заросли искусствнесусь по строфам шумным и росистымна милый зов, на роковой искус —с великолепным недругом сразиться.