Читать «Прямая речь (сборник)» онлайн - страница 12

1969

«Тебе, моя Русь, не Богу, не зверю…»

Тебе, моя Русь, не Богу, не зверю —молиться – молюсь, а верить – не верю.Я сын твой, я сон твоего бездорожья,я сызмала Разину струги смолил.Россия русалочья, Русь скоморошья,почто не добра еси к чадам своим?От плахи до плахи, по бунтам, по гульбамзадор пропивала, порядок кляла, —и кто из достойных тобой не погублен,о гулкие кручи ломая крыла.Нет меры жестокости ни бескорыстью,и зря о твоем же добре лепеталдождем и ветвями, губами и кистьювлюбленно и злыдно еврей Левитан.Скучая трудом, лютовала во блуде,шептала арапу: кровцой полечи.Уж как тебя славили добрые люди —бахвалы, опричники и палачи.А я тебя славить не буду вовеки,под горло подступит – и то не смогу.Мне кровь заливает морозные веки.Я Пушкина вижу на жженом снегу.Наточен топор, и наставлена плаха.Не мой ли, не мой ли приходит черед?Но нет во мне грусти и нет во мне страха.Прими, моя Русь, от сыновних щедрот.Я вмерз в твою шкуру дыханьем и сердцем,и мне в этой жизни не будет защит,и я не уйду в заграницы, как Герцен,судьба Аввакумова в лоб мой стучит.

1969

1970–1975

«Дай вам Бог с корней до крон…»

Дай вам Бог с корней до кронбез беды в отрыв собраться.Уходящему – поклон.Остающемуся – братство.Вспоминайте наш снежокпосреди чужого жара.Уходящему – рожок.Остающемуся – кара.Всяка доля по уму:и хорошая, и злая.Уходящего – пойму.Остающегося – знаю.Край души, больная Русь, —перезвонность, первозданность(с уходящим – помирюсь,с остающимся – останусь) —дай нам, вьюжен и ледов,безрассуден и непомнящ,уходящему – любовь,остающемуся – помощь.Тот, кто слаб, и тот, кто крут,выбирает каждый между:уходящий – меч и труд,остающийся – надежду.Но в конце пути сияйпо заветам Саваофа,уходящему – Синай,остающимся – Голгофа.Я устал судить сплеча,мерить временным безмерность.Уходящему – печаль.Остающемуся – верность.

1971

Памяти А. Твардовского

Вошло в закон, что на Русипри жизни нет житья поэтам,о чем другом, но не об этому черта за душу проси.Но чуть взлетит на волю дух,нислягут рученьки в черниле,уж их по-царски хоронили,за исключеньем первых двух.Из вьюг, из терний, из оков,из рук недобрых, мук немалыхнарод над миром поднимал ихи бережно, и высоко.Из лучших лучшие словаон находил про опочивших,чтоб у девчонок и мальчишексто лет кружилась голова.На что был загнан Пастернак —тихоня, бука, нечестивец,а все ж бессмертью причастилисьи на его похоронах…Иной венец, иную честь,Твардовский, сам себе избрал ты,затем чтоб нам хоть слово правдыпо-русски выпало прочесть.Узнал, сердечный, каковыплоды, что муза пожинала.Еще лады, что без журнала.Другой уйдет без головы.Ты слег, о чуде не моля,за все свершенное в ответе…О, есть ли где-нибудь на светеРоссия – родина моя?И если жив еще народ,то почему его не слышнои почему во лжи облыжноймолчит, дерьма набравши в рот?Ведь одного его любя,превыше всяких мер и правил,ты в рифмы Теркина оправил,как сердце вынул из себя.И в зимний пасмурный денек,устав от жизни многотрудной,лежишь на тризне малолюдной,как жил при жизни одинок.Бесстыдство смотрит с торжеством.Земля твой прах сыновний примет,а там Маршак тебя обнимет,«Голубчик, – скажет, – с Рождеством!..»До кома в горле жаль того нам,кто был эпохи эталоном —и вот, унижен, слеп и наг,лежал в гробу при орденах,но с голодом неутоленным, —на отпеванье потаенном,куда пускали по талонам,на воровских похоронах.