Читать «Дар. II часть» онлайн - страница 8

Русская словесность, о русская словесность, ты опять спасаешь меня. Я отвел наважденье лубочной жизни посредством благородной пародии слова. Она будет максимально горькой в книжке, если придет, но она не придет. Она не придет не из-за этого «будет», а из-за моего «была». О, русское слово, о соловое слово, о западные импрессионисты!

И мимо столиков железны<х>, все пьющих рюмочками губ сок завсегдатаев полезных, — за светлым труп<ом> темный труп. И мимо палевых бананов, рекламных около живых, и многоногих барабанов твоих уборных угловых, Париж! я ухожу без гнева с небывшего свиданья в мир, где дева не ложится слева... —

Разумной рифмы не оказалось при перекличке, и собрание было распущено, а сколько раз он давал себе зарок не соблазняться возможностью случай<ного> сброда образов, когда вдохновенье только рябь на поверхности, а внутри не тем занят, совсем не тем.

Гнев был — и потому, может быть, рифма не вышла. Он возвращался домой и не знал на кого сердиться за то, что она не пришла. На случай, который иначе не был бы случаем? На себя, который иначе не был бы собой? На нее? Но

[...]

«Ладно, столько же, но я буду trebovatelney».

«Tout ce que tu veux», — ответила она ловко и спокойно, posément.

«Tiens! — воскликнула она очень довольная. — Тот же двенадцатый номер!» Гнилая горничиха.

[5]

Как бы умножить ее? Отраженьями, переходами. Длить и откладывать. «Торопит миг...» — тем торопит, что — пятистопная среди александрийских. Предоставив хлопотам ее холодных пальчиков свое бремя, свое сиротство, он почувствовал, что это опасно, сейчас все потеряет, и молча перешел к другому. Там у нее был небольшой желтоватый синяк, и сызнова подступило... Призма, призма, умножь! Не зная, как быть, ладонью низко пригнул ее маленькую голову со щелочками в мочках невинных ушей и серьезными, с рассеянными [sic!] глазами, вручил то, что было сейчас жизнью, искусным устам, раскрывавшимся с задержкой, но опять забродило и пришлось прервать.