Читать «Мужик в царском доме. Записки о Григории Распутине (сборник)» онлайн - страница 34
Илиодор
– А вот слушай, я расскажу, как лечил царя. – Лечил я и министра Коковцева.
Я не спрашивал Григория, как он помог, и вообще мало вмешивался в повествование его на эту тему, так как считал эту тему себе не по плечу.
Когда выходили из бани, я, идя за Григорием, думал: «Ефрем Сирин, настоящий Ефрем! Святой! Бесстрастный! Господи, с кем я сподобился мыться в бане!»
Вечером, в день знаменитой бани, Григорий устроил у себя вечеринку. Пригласил на нее всю Покровскую интеллигенцию: двух священников, двух учительниц, сестер их, купцов, писаря с женой и других из публики почище.
Собрались гости и начали угощаться: обильно ели пирожки с вареньем, конфеты и щелкали орехи.
Разговор завязывался как-то натянуто: особенно держал себя странно старший священник, отец П. Остроумов. Он почти все время молчал и как будто бы ко всему прислушивался. Григорий заставил меня что-либо сказать на религиозную тему. Я, сидя в глубине зала, на кушетке, начал говорить речь о прогрессе и нравственности. Гости внимательно слушали. Григорий тоже.
Сборище поклонниц Распутина у него в столовой
Потом девушки и жена Григория запели сочиненный мною к празднику Рождества стих: «Торжествуйте, веселитесь, люди добрые, со мною»… Подпевал я и другие. Священники молчали; Григорий в это время ходил в центре по ковру, пел не в тон неприятным, скрипучим голосом, тряс бородою, пристукивал ногами об пол; был он одет в атласную малинового цвета рубашку, подпоясан поясом с пышными шелковыми кистями, суконные брюки были глубоко вобраны в длинные шелковые голубого цвета чулки, на ногах были красные турецкие туфли. Ходил он заложивши руки в карманы плохо пристегнутых брюк.
Гости разошлись поздно вечером. После них Григорий, указывая мне на атласную сорочку, сказал: «Эту сорочку шила мне государыня. И еще у меня есть сорочки, шитыя ею».
Я попросил показать мне их.
Через полчаса жена Григория принесла несколько сорочек.
Я начал рассматривать их.
– Что, на память хочешь взять? – улыбаясь, спросил Григорий.
– Да, можно хоть одну, две?
– Возьми три! Вот эти, – и он отобрал для меня три сорочки: красную, белую чесучовую и белую дорогого полотна, вышитую по воротнику и рукавам. Я взял и положил в свой багаж. Первая и последняя сорочки хранятся у меня и теперь.
Красная сорочка была без воротника. Я спросил у «старца»: «Почему нет воротника, куда он девался?»
Григорий ответил так:
– Болело у папы (царя) горло; он просил моей помощи. Я ему приказал помене курить и надевать ночью на шею и горло воротник вот этой сорочки. Выздоровел. Почел чудом.
Наступил последний день моего пребывания в гостях у Распутина. Я изъявил желание пойти к старшему священнику побеседовать. Григорий и жена его стали меня отговаривать, указывая на то, что поп нехорошо относится к Григорию Ефимовичу, клевещет на него, выдумывает разные небылицы.