Читать «Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1916 год. Сверхнапряжение» онлайн - страница 65

Безуспешные атаки 25, 27 марта на «Нос Фердинанда», сопровождавшиеся большими потерями, продолжились и 31 марта. К 26 марта немецкое командование преодолело предкризисное положение на фронте. «К концу марта русские атаки уже истощились, – вспоминал Людендорф. – Как тогда говорили без преувеличения, они утонули в “болоте и крови”. Потери русских были чрезвычайны. Тонкие линии наших храбрых войск, еще хорошо обученных и имевших обильное количество офицеров, господствовали над массовой тактикой плохо обученной русской армии»⁷⁷. «Атаки продолжались с исключительным упорством до начала апреля, – вторил ему Фалькенгайн, – но их можно скорее назвать кровавыми жертвами, чем атаками. Колонны необученных людей, наступавшие в неповоротливых густых строях и предводимые столь же необученными офицерами, терпели страшный урон… Для усиления атакованного фронта понадобилась только одна дивизия из общего резерва, которая была подвезена из Барановичей, южнее Немана, где она стояла. Даже и она не была испрошена штабом фронта, а предложена верховным командованием»⁷⁸.

Наступление 12-й армии с целью демонстрации у Двинска также окончилось полным провалом. Мизерный успех имела и 5-я армия под Якобштадтом, несмотря на то что немецкий фронт был прикрыт здесь особенно жидко. Здесь у Гурко артиллерия быстро расстреляла свои снаряды, так как их запас был отправлен на участок к озеру Нарочь. 8 дивизий в результате атаки потеряли 28 тыс. человек и захватили небольшой участок окопов глубиной менее километра. Мощный артиллерийско-пулеметный огонь неподавленных огневых точек противника приводил к колоссальным потерям. На десятый день наступления 2-я армия потеряла 1018 офицеров, 77 427 солдат, в том числе 12 тыс. обмороженных и замерзших, после прекращения наступления 5 тыс. трупов было снято с германских проволочных заграждений. Общие потери превысили 30 % состава армии перед наступлением. Захвачено было около 10 км² территории, около 1200 пленных, полтора десятка пулеметов и несколько сотен винтовок. 1-я армия потеряла 10 тыс. человек, Северный фронт – 30 тыс. человек, на участке группы Плешкова у Нарочи линия фронта опять вышла на озеро⁷⁹.

«Лучших условий, как было теперь, – писал Алексеев жене в начале апреля, – трудно и желать. Я учитывал наше неумение, но надеялся на большие результаты»⁸⁰. Полный провал наступления крайне тяжело воздействовал на настроение войск и командования. Алексеев, судя по его письмам, терял доверие к своим подчиненным: «Выдающиеся нужны везде. А то ведь в начале марта сделали более, чем было можно. Собрали к точкам удара пятерное превосходство в силах, а что получили?.. По памятному выражению – шиш с маслом и потери. Говорят, что исполнителей разумных нет. Значит, что ни подготовь, там испортят»⁸¹. При поддержке почти тысячи орудий 350 тыс. солдат и офицеров не смогли прорвать германский фронт. Огромные потери, без сомнения, сказались на дальнейшей пассивности Северного и Западного фронтов и нежелании их командования перейти в наступление до тех пор, пока норма снарядного запаса не достигнет показателей, принятых в союзнических армиях⁸². Но наштаверх прежде всего был не удовлетворен уровнем управления войсками: «Отовсюду несется вопль: дайте разумных, толковых, талантливых генералов. Но фабрика была плоха, и теперь удовлетворить запросы, прекратить вопль нечем»⁸³.