Читать «Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1916 год. Сверхнапряжение» онлайн - страница 50

В марте 1916 г. Алексеев в разговоре с генералом М. С. Пустовойтенко так отозвался о партнерах по Антанте: «Нет, союзникам вовсе не надо нас спасать, им надо спасать только себя и разрушить Германию. Вы думаете, я им верю хоть на грош? Кому можно верить? Италии, Франции, Англии? Скорее Америке, которой до нас нет никакого дела…»²⁹ Все уже было бессмысленно – в России окончательно убедились, что операции на Балканах невозможны, во всяком случае, на этом этапе. В качестве главных направлений ударов Антанты были выбраны именно германские участки фронта, что, в частности, привело к бесперспективным наступлениям русской армии между озерами Нарочь и Вишнев и английской – на Сомме.

Верден – Нарочь

В начале 1916 г. германское командование не испытывало тревоги относительно наступательных возможностей противника на востоке. В целом немцы были довольны достигнутыми результатами. Фалькенгайн писал о результатах кампании 1915 г.: «На востоке поставленные цели были достигнуты. К ним не могла относиться задача уничтожения вооруженной мощи России в ее целом. Держались рамок возможного, ограничиваясь лишь тем, чтобы вызвать паралич ударной силы колосса»¹. В конце 1915 г. в штабе Восточного фронта господствовало представление, что после таких потерь, которые понесла русская армия за прошедшую кампанию, германские войска здесь долго еще будут находиться в безопасности. Правда, существовали и опасения, что русские все же смогут перейти в наступление в ближайшее время, но в них мало кто верил².

22 ноября 1915 г. в своем дневнике Гофман отметил, что, по его мнению, русские войска активно готовятся к переходу в наступление, но они смогут справиться с этой задачей только осенью следующего года³. Иностранные военные наблюдатели придерживались похожей точки зрения. Японский представитель при Ставке майор Накадсима в октябре 1915 г. доносил своему начальнику Генерального штаба о том, что и в наступающем году германские прорывы на Восточном фронте могут продолжиться. Будущее войны, по мнению японского офицера, зависело от того, как скоро союзникам удастся восстановить русскую военную мощь⁴.

За зиму 1915–1916 гг. положение русской армии в некотором смысле улучшилось, наметилось улучшение в снабжении боеприпасами, продовольствием и вооружением. Солдатский мясной паек был увеличен вдвое, тыл поставлял армии 10 тыс. быков ежедневно. Сахарный паек вырос в три раза, с двух до шести фунтов в месяц⁵. «Износившиеся орудия были заменены новыми, – вспоминал Брусилов, – и мы могли жаловаться только на то, что тяжелой артиллерии у нас было еще далеко недостаточно, хотя и ее несколько прибавилось»⁶. Чрезвычайно важно было и то, что за зиму, во время передышки, последовавшей вслед за окончанием Великого отступления, пришедшие на фронт пополнения смогли получить хорошую подготовку. Войска многому научились в области тактики и обороны новой, позиционной войны⁷. Важно было превратить приходящие на фронт пополнения в полноценные войска. Армия сама была вынуждена заняться своим восстановлением, создавая запасные батальоны в непосредственной близости от тыла.