Читать «Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1916 год. Сверхнапряжение» онлайн - страница 221

Ставку и поехал на несколько дней отдохнуть в санаторий в Финляндии»³⁷. Негативное впечатление должен был несколько сгладить высочайший рескрипт на имя бывшего министра, подписанный императором 7 (20) июля.

В нем инициатива отставки приписывалась самому министру. «К сожалению, – гласил рескрипт, – здоровье ваше, расстроенное от напряженных трудов в связи с обстоятельствами переживаемого нами военного времени, побудило вас просить об освобождении от занимаемой должности. Снисходя на эту просьбу, я считаю долгом выразить вам за вашу ревностную службу искреннюю мою признательность. Пребываю к вам неизменно благосклонный»³⁸. О случившемся Сазонов узнал уже в санатории. Можно сказать, что новое назначение Б. В. Штюрмера было встречено в МИДе с ужасом. Штюрмера там считали абсолютным невеждой в вопросах внешней политики. Реакцию дипломатов Трубецкой описал предельно ясно: «В министерстве стоял стон»³⁹. «Кошмар сепаратного мира с Германией вставал воочию перед нами…» – вторил ему другой сотрудник МИДа – Михайловский⁴⁰. Общественность также была недовольна, перемены в правительстве объясняли влиянием императрицы и «немецкой партии»⁴¹. Реакция либеральной прессы была крайне негативной⁴². Даже кадетская «Речь», попеняв Сазонову за сделанные ошибки и не забыв разногласий, следовала тем же путем, заявляя теперь, что расходилась с Сазоновым в деталях, а выбранный им курс был верным⁴³.

Весьма острая реакция последовала и в Ставке. Узнав эту новость, генерал Алексеев сказал в штабной столовой, причем с раздражением и так громко, чтобы это услышали все: «Я теперь не удивлюсь, если завтра Штюрмера назначат на мое место – начальником штаба»⁴⁴. Расхождения между начальником штаба Ставки и председателем Совета министров, наметившиеся по вопросу об учреждении поста «Верховного министра государственной обороны», теперь только демонстративно углублялись. «Алексеев не считается со Штюрмером, – писала императрица мужу после разговора со Штюрмером 14 (27) августа 1916 г., – он прекрасно дал почувствовать это остальным министрам, быть может потому, что он штатский, а с военным больше считались бы»⁴⁵.

21 июля 1916 г. Николай II принял Генбери-Вилльямса и заявил ему, что отставка Сазонова вызвана плохим состоянием его здоровья и не повлияет на курс правительства⁴⁶. Это разъяснение не помогло. У союзников отставка Поливанова, и особенно Сазонова, вызвала сожаление и озабоченность. Б. Локкарт вспоминал: «Без сомнения, смещение человека, который так хорошо знал союзников, было тяжелым ударом по союзническому делу»⁴⁷. Возможно, эта озабоченность объяснялась и тем, что она совпала с ростом недовольства союзниками в официальных и общественных кругах России. В смене лиц, несмотря ни на что, упрямо видели опасность перехода к политике сепаратного мира с Германией. Шведский король – убежденный германофил, узнав об отставке Сазонова, высказал английскому послу свое убеждение, что мир между Германией и Россией будет заключен в течение ближайших двух месяцев⁴⁸.