Читать «Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1916 год. Сверхнапряжение» онлайн - страница 101

«Практически вся страна голодала, – вспоминал Гинденбург продовольственную ситуацию в Турции, – но не из-за недостатка продовольствия, но потому что администрация и транспорт были парализованы и ни в какой степени не обеспечивали запросы на поставки. Никто не знал, как удавалось существовать жителям больших городов. Мы снабжали Константинополь хлебом, посылали зерно из Добруджи и Румынии, помогали чем могли, несмотря на собственные проблемы… Если бы мы остановили поставки, хотя у нас были миллионы своих голодных ртов, Константинополь взбунтовался бы, и никакая монархия ничего не могла бы сделать»²⁷. Гинденбург немного преувеличивает, но только в оценке продовольственных поставок в Турцию. На самом деле Константинополь снабжался по остаточному принципу, после падения Бухареста цена на хлеб здесь только выросла, и Энвер-паша реально мог порадовать жителей столицы только толпами румынских пленных, которых гоняли по улицам Константинополя²⁸.

Болгария. Зима – весна 1916 г

Еще 14 апреля 1914 г. британский военный атташе в России подполковник Альфред Нокс в конфиденциальном отчете послу Дж. Бьюкенену изложил свои взгляды на значение стран Балканского полуострова в будущей войне. Бьюкенен счел необходимым ознакомить с этим документом главу Форин Оффис Эдуарда Грея. Нокс считал, что, если война начнется в ближайшие год-два, Болгария будет оккупирована Сербией, а особо важное значение для союзников приобретет позиция Румынии¹. Поскольку Сербия была разгромлена, роль Румынии как потенциального плацдарма для возможного удара по Болгарии существенно возрастала. Теперь главную стратегическую роль играла железная дорога, связывавшая Константинополь с Центральной Европой. Значимость ее была очевидна не только для военных. Американский посол в Турции писал: «Долины Моравы и Марицы, в которых была проложена эта железная дорога, представляли для Турции что-то вроде сухопутных Дарданелл. В ее руках они представляли доступ к союзникам, в случае перехода долин к противникам Оттоманской империи, она развалилась бы вдребезги. Только присоединение Болгарии к Тевтонскому делу могло предоставить туркам и германцам это преимущество»². Болгарский вопрос стал неразделимым с вопросом о Проливах. Его необходимо было решить любым путем. В Салониках надеялись на взаимодействие с русскими: «Если бы Россия постучала в болгарскую дверь с другой стороны, наши дела на Балканах могли бы принять другой оборот»³. В России не были уверены, стоит ли прибегать к силе.