Читать «Плутовские сказки про животных» онлайн - страница 27

«А сколько лет тебе, о мудрый?» – спросила Лейтхин.

«Видишь этот сломанный дуб? – сказал Олень. – Я помню, когда он был совсем юным деревцем. Я появился на свет на мягком мху у его корней и жил здесь, пока не стал совсем взрослым. Это мое любимое место, и по сей день я всегда возвращаюсь сюда вечером, как бы далеко я ни уходил. Этот старый дуб и я росли вместе, пока он не стал могучим деревом, которое дарит тень летом и защищает от зимних ветров. Я привык тереться о его ствол, скрёб об него свои рога, пока он не состарился и от него не остался лишь голый обломанный ствол, который ты видишь ныне. И за всё это время я не припомню ночи такой же холодной, как прошлая».

И Лейтхин полетела домой и рассказала птенцам всё, что сказал ей Дабхчозах. «Должно быть, – сказала она, – никто не припомнит ночи такой же холодной, как прошлая». Но второй птенец всё не успокаивался. «Есть кое-кто постарше Дабхчозаха», – сказал он.

«И кто же это?» – спросила Лейтхин.

«Возможно, Дабхгойр, Черный Дрозд из Клонферта, – ответил птенец. – Может, он знает больше».

«Тогда я полечу и спрошу его», – сказала Лейтхин.

Следующим утром она вновь отправилась в путь, хотя погода была такой же плохой, как и накануне, и снег налипал на крылья. Путь до Клонферта был долгим, но Лейтхин его преодолела и разыскала дроздов, которые сидели, нахохлившись, на голых ветках деревьев. Вскоре она заметила среди них одного, который отличался от всех прочих своими белыми крыльями.

Лейтхин увидела, как он слетел вниз, в дыру под крышей какого-то маленького дома. Лейтхин последовала за ним и оказалась в кузнице: огонь в ней не горел, а кузнец давно ушёл.

«Ты ли Дабхгойр Чёрный?» – спросила Лейтхин.

«Я», – ответил Дрозд. Вблизи он выглядел чрезвычайно древним, перья его пообтрепались, а крылья были совсем белыми.

«Я Лейтхин, со скалы близ реки Шаннон. Я прилетела, чтобы задать тебе один вопрос».

«Так спрашивай», – прохрипел Дабхгойр.

«Позапрошлая ночь была такой холодной, какой не было за всю мою жизнь, а я прожила немало лет. Я уже спрашивала Оленя из Бен-Балбена, и даже он не припомнил, чтобы когда-нибудь было так холодно. Скажи мне, знавал ли ты более холодную ночь?»

Черный Дрозд помолчал немного, а потом слетел вниз и уселся на старую наковальню.

«Я появился на свет в этой кузнице, и когда я был птенцом, эта наковальня была целой и новенькой. Видишь, как теперь она истёрта с одной стороны? Это потому что я тёр об железо свой клюв. За свою долгую жизнь я стёр её до тоненькой полоски. И за всё это время я не припомню ночи холоднее позапрошлой».

Получив ответ, Лейтхин расправила крылья и полетела обратно в гнездо.

«Ну, что ты расскажешь нам сегодня?» – спросил её птенец, по чьей милости она побывала так далеко.

«Я долетела до самого Клонферта и поговорила с Дабхгойром. Он живёт так долго, что успел стереть своим клювом железную наковальню. Но даже он не припомнил ночи холоднее, чем позапрошлая. Должно быть, и правда, это была самая холодная ночь».

«Ха! И всё же есть кое-кто постарше Дабхгойра, – воскликнул птенец. – Голл, полуслепой Лосось с водопада Ассарое, наверняка припомнит более холодную ночь».