Читать «Сумерки невежества. Технология лжи, или 75 очерков о современной фальсификации истории Украины» онлайн - страница 124

Начать же можно с того, что никакого «украинско-шведского союза» триста лет назад не было и быть не могло. Ну хотя бы потому, что Украина (в отличие от Швеции) не была тогда самостоятельным государством и не стремилась им становиться. Стремясь отделить Малороссию (Украину) от Великороссии, гетман Иван Мазепа планировал присоединить ее к Польше, о чем и сговаривался с польским королем (и по совместительству — шведским ставленником) Станиславом Лещинским. Можно сколько угодно рассуждать (как это делали, например, диаспорные «историки») о том, что такое намерение гетмана было вынужденным, что «Мазепа не мог добиваться от шведского короля полной независимости для Украины, так как это противоречило бы шведско-польскому договору», что, соглашаясь на присоединение к Польше, Иван Степанович все-таки думал обеспечить «минимум прав для Украины в системе Речи Посполитой» и т. п. Но факт остается фактом: Украина была для шведов всего лишь лакомым куском, с которым договариваться о союзе никто не собирался. И переговоры Мазепы со шведским королем Карлом ХІІ касались не обеспечения государственного суверенитета, а содействия гетмана шведской армии в ее военных операциях против России. Исходя из этого говорить об «украинско-шведском союзе» столь же неправомерно, как, к примеру, объявлять Украину союзницей гитлеровской Германии во Второй мировой войне, опираясь на факт создания дивизии СС «Галичина» и сотрудничества вождей украинских националистов с немецкими оккупантами.

Кстати сказать, шведов тогдашние украинцы (малорусы) совсем не воспринимали как союзников. За предателем-гетманом последовала лишь ничтожная кучка сторонников. Огромное же большинство малорусского народа сохранило верность своей Родине и своему русскому царю. Вместе с великорусами малорусы мужественно отражали вражеское нашествие, развернув против захватчиков партизанскую войну. «Мы неожиданно очутились в необходимости постоянно драться, как с неприятелями, с жителями того края, куда мы вошли, — писал Густав Адлерфельд, камергер Карла ХІІ. — Это сильно огорчало старика Мазепу».

Другой участник похода, шведский полковник Поссе признавал, что иногда малорусские крестьяне наносили его воинству больший урон, чем солдаты регулярной русской армии. В ответ — подстрекаемые Иваном Мазепой завоеватели развязали против населения жесточайший террор. Тот же Адлерфельд свидетельствовал, что шведы проходили по Украине «огнем и мечом».

Наибольшую известность получила расправа над населением небольшого городка Терны. Шведский полковник Томас Функ, раздосадованный сопротивлением, которое малорусские казаки и крестьяне (великорусских солдат там не было) оказали его отряду, приказал вырезать всех жителей, включая женщин и детей. Многие люди попытались укрыться в церкви, но Функ распорядился поджечь переполненный храм, и все, кто там находился, сгорели заживо.

«Все, что не могло немедленно далеко убежать, в том числе женщины и дети в городе, убито, и город затем сожжен», — сообщал о событиях в Тернах барон Давид фон Зильтман, прусский представитель в ставке шведского короля. Всего было уничтожено 1600 человек. Такую цифру приводит полковник Поссе. А Адлерфельд к этим известиям добавляет, что после Тернов Функ «испепелил также несколько враждебных казачьих сел и велел перебить всех, кто повстречался, чтобы внушить ужас другим». Это была реальная (а не выдуманная, как в Батурине) резня. Но о трагедии в Тернах у нас сегодня молчат и мемориальных комплексов в память погибших не возводят.