Читать «Подвеска пирата» онлайн - страница 57

— Намедни сиг пошел, — хвалился Нагай. — Много сига. Знатная рыба. Теперь нам голод не грозит. Сетью берем из-подо льда.

— У-ум... — с полным ртом промычал в ответ Ермак.

Сам атаман ушкуйников не проявил к еде должного интереса — у него почему-то пропал аппетит. Он был взволнован, хотя и пытался не подавать виду. Приезд Ермолая Аленина, да еще в компании с таким знатными атаманами, как Иван Кольцо и Никита Пан, сулил интересные события. Нагай ни в коей мере не думал, что гости пожаловали в его стан только потому, как сильно соскучились по нему.

С Ермолаем атаман ушкуйников ходил на татар еще в юные годы. (Они были поморами, родились в одной деревне — Борок, на Двине, и вместе ушли к волжским казакам.). Тогда-то юный казак Аленин и получил свое прозвище Ермак — по названию артельного котла. Он был кашеваром на струге. Потом их пути разошлись: Нагай подался в ушкуйники, под Новгород, а Ермак по-прежнему трепал с казаками татарские улусы, плавал между Волгой и Доном. Спустя какое-то время его избрали станичным атаманом, после чего он принял участие в Ливонской войне, где командовал казачьей сотней во время сражения с литовцами за Смоленск. Там отличился и был жалован самим великим князем московским.

Теперь по царскому указу его величали не просто Ермолай Тимофеев сын, а Ермолай Тимофеевич. «Подлые» — незнатные — люди не имели права пользоваться отчеством; оно считалось особой привилегией и даровалось лично царем за особые заслуги.

— А что, хорош сиг, — с удовлетворением сказал Иван Кольцо. — В наших краях он редкость. Знатная рыба. Не хуже стерляди.

После ухи атаманы налегли на строганину из замороженного сига — под хлебное вино это было само то. Бело-розовые стружки сырого рыбьего мяса, посоленные, поперченные и сбрызнутые яблочным уксусом, таяли во рту, вызывая жгучее желание пить чарку за чаркой. Вскоре в избе стало шумно и весело. Нагай движением бровей отправил Марфушу восвояси — нечего бабе делать с пьяными мужиками — и спросил Ермака:

— Надолго к нам?

— Завтра обратно.

— Пошто так быстро? Погостевали бы недельку. Скушно у нас тут. На охоту сходили бы. Што-што, а охота в этих местах знатная. Кругом глухомань, дичь не пугана...

— У нас другая охота намечается. Вот приехали и тебя пригласить.

Нагай остро взглянул на Ермака, но промолчал, не выказал никакого интереса к его словам. На шибко любопытных воду возят. «Скажет сам, зачем приехал», — подумал атаман ушкуйников. Однако на душе у него почему-то стало совсем тревожно. Но самое странное заключалось в том, что тревога эта происходила в большей степени не от неожиданного приезда бывших боевых товарищей с неизвестным предложением, а по какой-то иной причине. Ему даже почудилось, как в избе сгустился воздух и в нем материализовалось нечто темное, похожее на ворона, который взмахнул своим черным крылом и исчез.

А Ермак не торопился выкладывать, с чем приехал. Он словно дразнил Нагая. Атаман с удовольствием жевал медвежатину, отхватывая большим и очень острым ножом мелкие кусочки вяленого мяса прямо возле губ. Наконец он насытился, вытер жирный рот пятерней и сказал: