Читать «Линни: Во имя любви» онлайн - страница 15

Дядюшка Горацио кивал, широко улыбаясь и качая головой, словно удивляясь.

— Ну разве ты не чудо? Можно подумать, что ты родилась в Дублине и все детство провела на Грэфтон-стрит за чаем.

Затем он подозвал официанта и заказал мне груши с кремом, а себе — ромовый пудинг с густым соусом, и мы на время прервали свою беседу.

Я скучала по своим старым подругам. Я дружила с двумя девочками, с которыми работала в переплетной мастерской, — Минни и Джейн. Минни была на год старше меня, а Джейн — на год младше. Нас отпускали с работы на четыре часа раньше, чем наших матерей, и мы часто шли домой вместе, разговаривая — а иногда понимая друг друга без слов — о модных шляпках и вышитых бисером сумочках, которые у нас когда-нибудь появятся, или споря о том, что в мире самое вкусное. Бывало, мы даже держались за руки, как настоящие подруги. Но сейчас у меня не оставалось времени на дружбу: после работы я должна была стремглав лететь домой, чтобы успеть приготовить нехитрый ужин, поесть и переодеться, прежде чем Рэм отведет меня к очередному клиенту. Минни и Джейн с пониманием отнеслись к моему объяснению, что отчим задаст мне трепку, если я не успею приготовить ему ужин, и все так же улыбались при встрече, но я остро чувствовала, что нашей дружбе пришел конец.

Еще я скучала по соседям. Раньше, по вечерам, когда погода была хорошая, мы с мамой, бывало, сидели во дворе в компании других женщин и девушек, живших на Бэк-Фиби-Анн-стрит. Я обычно устраивалась рядом с мамой, которая брала с собой шитье или что-то штопала. Другие женщины держали на руках младенцев или, как и мама, занимались починкой одежды. Мы все смотрели, как играют во дворе малыши. Я слушала местные сплетни о том, кого с кем видели, какие ссоры у соседей было слышно сквозь тонкие стены, чьи дети заболели и чья бабушка лежала при смерти. Хотя остальные женщины вели себя довольно грубо и у многих из них почти не было зубов, а разговаривая, они придерживали табачную жвачку за щекой или нижней губой, мне нравилось проводить в их обществе полчаса, прежде чем отправиться спать.

Теперь я, следуя за Рэмом, проходила мимо них с опущенной головой, в полной уверенности, что соседки догадываются, куда он меня ведет. Я часто слышала шепот и приглушенные голоса за спиной и понимала, что стала объектом сплетен, но ни одна из этих женщин ни разу не подошла ко мне, чтобы спросить, как у меня дела. Наши соседки знали свое место.

Но несмотря на это, кто-то рассказал обо мне дамам из Общества благочестивого поведения; наверное, это сделала Мэй Скейт, которая жила в подвальном помещении в доме напротив. Мэй всегда хорошо относилась к маме и не раз дружески обнимала ее, когда замечала, что у той разбита губа или появился синяк под глазом. За полгода до смерти мамы Мэй Скейт похоронила своего третьего мужа. У нее осталось шестеро детей, и Мэй поклялась, что больше ни одному мужчине не позволит даже пальцем к ней прикоснуться. Она любила повторять, что Господь благословил ее, послав сыновей, и трое старших из них, все крепкие и сильные ребята, уже зарабатывали на хлеб с маслом для семьи.