Читать «Проклятая картина Крамского» онлайн - страница 173

Научную базу.

Еще что-то такое, он даже слушал, только понял не до конца.

– В любом случае она вернется в музей…

– Наверное, это будет правильно.

Вера поднялась.

– Наверное, пока…

– Наверное.

– Заедешь как-нибудь в гости?

– Если приглашаешь.

– Приглашаю.

– Тогда заеду… Тебя подкинуть?

Ему совсем в другую сторону, но… Почему бы и нет, раз история окончена и он свободен.

– Не откажусь… Слушай, а как ты понял, что это Марьяна?

Она шла широким мужским шагом. И совсем не походила на библиотекаря… А ведь изменилась, стала… свободней?

Женьки больше нет.

И прятаться не от кого… Получается, Марьяна сделала полезное дело? Странно думать о чужой смерти с точки зрения пользы. Илья выбросил эту мысль из головы.

Вернется как-нибудь потом.

– Напиши письмо, – попросила Матрена. Как ни странно, но появление Аксиньи, которую прошедшие годы нисколько не затронули – все так же кругла она, крупнолица и краснорука – придало сил. Только Матрена знала, что сие ненадолго.

Она умрет.

То, дурное, что сидит под сердцем, убивало ее верней, нежели яд или нож…

Нельзя было проклинать… и невозможно не проклясть.

– Напишу, – пообещала Аксинья.

– А еще у меня саквояж украли… Там драгоценности… и деньги… Он обещал содержание, по пятьсот рублей…

– Хорошо…

– Напиши ему, пусть заплатит… На похороны… Я про тебя забыла…

– Вот дурница…

Аксинья и не ждала, что сестра, вспорхнувшая так высоко, будет помнить о родне… Нет, какие-то деньги она присылала, и нельзя сказать, чтобы деньги сии пришлись вовсе не к месту. И хату на них справили, и скотину прикупили, и девкам на приданое отложить удалось.

Нет, грех Аксинье на сестрицу жаловаться.

А что было, так то от молодости, от дурости книжной… Начиталась романов барыниных и восхотела, курица, в царицы. Вона что вышло… Матерь Божья милосердная… Смилуйся над рабою своей, отпусти ей грехи тяжкие, замолви словечко перед сыном.

Исцели печали.

И там… Содержание или нет, но найдется Матрене местечко в сестрином доме, если, конечно, восхочет она поселиться. А нет, то за пятьсот рублей и квартирку в городе снять можно… абы живая осталася.

Но нет же ж, помирает.

И рассказывает, что исповедуется… Пускай, исповедь чистосердечная с души тяжесть снимает… и, глядишь, очуняет сестрица.

Письмо же… как было велено, так и писала. Правда, исповедавшись, Матренка вновь силы утратила… и диктовала шепотом, а порою и вовсе ничего слыхать не было, тогда уж Аксинья сама писала, как умела.

– Картина… – Матрена вытащила из-под кровати полотно, с которым не расставалась. – Она… дорогая очень…

Картинка и вправду хороша была. Сидит сестрица в коляске, барыня барынею. Глядит свысока, и прям аж в самую душу… и за коляскою город видать будто бы, только далече.

Аксинья повертела картину и так, и этак…

Красота красотою, но девать ее куда?

В избе не повесишь, да и то… Недобро глядит малеванная Матрена, с усмешкою. И будто не на Аксинью, а в самую душу, и все-то в оной душе видит… и про то, что доктору платить надобно, а сколько он запросит? У Аксиньи денег немного… Те пятьсот рублей, сестрою обещанных, еще когда будут, ежели будут… Да и на похороны потратиться придется.