Читать «Творимая легенда» онлайн - страница 54

– Россия для русских!

Толстый купец повторял:

– Не надуешь, не продашь. Можно и шубу вывернуть. За свой грош везде хорош.

Женщина рябая и суровая говорила:

– Ты меня бей, ежели я твоя баба, а такого закона нет, от живой жены с девкой связаться.

Мужик шел рядом с нею, грязный и вонючий, молчал и икал.

Прошел опять дворянин свирепого вида, толстый, большой, взъерошенный. Он вопил:

– Вешать! Пороть!

Триродов сказал:

– Кирша, не бойся, – это мертвые слова.

Кирша молча кивнул головою.

Барыня и служанка шли и переругивались.

– Не уравнял Бог лесу. Я – белая кость, ты – черная кость. Я – дворянка, ты – мужичка.

– Ты хоть и барыня, а дрянь.

– Дрянь, да из дворянь.

Очень близко к волшебной черте, видимо стараясь выделиться из общей среды, прошли изящно одетая дама и молодой человек из породы пшютов. Они еще недавно были похоронены, и от них пахло свежею мертвечиною. Дама кокетливо поджимала полуистлевшие губы и жаловалась хриплым, скрипучим голоском:

– Заставили идти со всеми, с этими хамами. Можно бы пустить нас отдельно от простого народа.

Пшют вдруг жалобно запищал:

– Посюшьте, вы, мужик, не толкайтесь. Какой грязный мужик!

Мужик, видно, только что вскочил из могилы, – едва разбудили, – и еще не мог опомниться и понять свое положение. Он был весь растрепанный, лохматый. Глаза у него были мутные. Бранные, непристойные слова летели из его мертвых уст. Он сердился, зачем его потревожили, и кричал:

– По какому праву? Я лежу, никого не касаюсь, вдруг на, иди! Какие такие новые права – покойников тревожить! Ежели я не хочу? Только до своей земли добрался, – ан, гонят.

Скверно ругаясь, качаясь, пяля глаза, мужик лез прямо на Триродова. В нем он слепо чуял чужого и враждебного и хотел истребить его. Кирша задрожал и побледнел. В страхе прижался он к отцу. Тихий мальчик рядом с ними стоял спокойно и печально, как ангел на страже.

Мужик наткнулся на зачарованную черту. Боль и ужас пронизали его. Он воззрился мертвыми глазами, – и тотчас же опустил их, не стерпев живого взора, стукнулся лбом в землю за чертою и просил прощения.

– Иди! – сказал Триродов.

Мужик вскочил и побежал прочь. Остановясь в нескольких шагах, он опять скверно изругался и побежал дальше.

Шли два мальчика, тощие, с зелеными лицами, в бедной одежонке. Опорки на босых ногах шмурыгали. Один говорил:

– Понимаешь, мучили, тиранили. Убежал – вернули. Сил моих не стало. Пошел на чердак, удавился. Не знаю, что мне теперь за это будет.

Другой зеленый мальчик отвечал:

– А меня прямо запороли солеными розгами. Мое дело чистое.

– Да, тебе-то хорошо, – завистливо говорил первый мальчуган, – тебе золотой венчик дадут, а вот я-то как буду?

– Я за тебя попрошу ангелов-архангелов, херувимов и серафимов, – ты мне только свое имя, фамилию и адрес скажи.

– Грех-то очень большой, а я Митька Сосипатров из Нижней Колотиловки.

– Ты не бойся, – говорил засеченный мальчик, – как только меня наверх в горницы пустят, я прямо Богородице в ноги бухну, буду в ногах валяться, пока тебя не простят.

– Да уж сделай божескую милость.

Бледный стоял Кирша. Глаза его горели. Он весь дрожал и повторял: