Читать «Мой Хеврон» онлайн - страница 22
Бен-Цион Аронович Тавгер
— Ну хорошо, работай. Мы еще навестим тебя, мы еще придем в гости!
Потом он вламывался в другой кабинет, и начиналась та же история. Весь участок начинала бить лихорадка. Сделать они ничего не могли, от неожиданности только разевали рты, не в состоянии произнести ни слова: где это видано, чтобы арестованные так нагло себя вели? Посовещавшись, отослали нас домой.
В последующие аресты начальник полиции приглашал нас к себе в кабинет и, чтобы подольше удержать при себе, посылал какого-нибудь араба за кофе и начинал философствовать:
— Я ведь тоже еврей. Но форма меня обязывает! Под этой формой, — бил он себя в грудь, — еврейское сердце!
— Чего же тогда ты нас арестовываешь? — спрашивали мы его. — Мы не рентгеновский аппарат, чтобы разглядеть твое сердце — доброе оно или злое? Мы судим о твоем еврействе по факту: ты держишь нас в заключении!
Были у нас и другие приемы мотать полиции нервы. На эти выдумки Элиэзер был мастер.
Приближалось, скажем, двенадцать часов — время обедать. Столовой в полиции не было, и Элиэзер им заявлял:
— В это время в КГБ нам обычно предлагали поесть!
И нам приносили еду. Пища была с улицы, явно некошерная, и мы брезгливо от нее отказывались.
— Но мы же для вас старались! — начинали они оправдываться.
— Это ваша служба, вам и положено стараться, — говорили мы им. — А есть это или не есть — уже наше дело…
Задают нам вопросы, а мы им говорим: «Ответа не будет». И полицейский записывает: «От ответа отказывается».
— Подпиши, — говорит, что от ответа отказываешься. А мы не подписываемся.
— Подпиши, — говорит, — что отказываешься подписать!
Мы продолжаем сидеть, не шелохнувшись. Минуту спустя полицейский пишет у себя в протоколе: «Подписать, что отказывается подписать — отказался…».
Или такое бывало. Просят нас заполнить какую-то анкету и обещают тут же отпустить. Более того — обещают дать машину, чтобы подбросила нас до самого дома .
— Не будем заполнять анкету, — говорим. — И вообще не уйдем отсюда .
— Конец рабочего дня, нам надо закрывать полицию.
— Это нас не касается. Мы страшно устали! — И Элиэзер всей своей слоновьей тушей разваливается на скамье. Элиэзера не поднять, не сдвинуть с места. Полицейским действительно пора домой. Им не хочется с нами связываться, не хочется нас злить.
— Нам здесь очень даже нравится, — говорит Элиэзер. — Оставьте ключи. Когда выспимся, отдохнем — сами закроем полицию, а ключи завтра вам вернем.
Полицейские уходят один за другим. Остается последний, и Элиэзер милостиво соглашается:
— Ну что же, если ты говоришь, что есть машина для нас, тогда вези. Но имей в виду — в следующий раз останемся ночевать в полиции.
Таким образом, мы наконец добились, что нас перестали арестовывать и приводить в участок. Дошло до того, что от нас шарахались, как от чумы. В связи с этим хочу привести весьма характерный случай.
Раскапывали мы синагогу «Авраам-авину». Вместе с нами трудилась в этот день и группа ешиботников — приятелей моего сына Элиягу. Добровольцы, разумеется, приехали поработать исключительно ради «мицвы» — святого, доброго дела. И тут приехала полиция. Ребят заталкивают в машину, а меня — нет. Меня они даже не замечают. Я подхожу к полицейскому и требую: