Читать «На передних рубежах радиолокации» онлайн - страница 186

Когда я завершил работу, и принес ему переплетенный том пояснительной записки, он встретил меня вопросом: «Уже закончил?» О том же мне рассказывал Беляев. Спустя 6 или 7 лет, он привез диссертацию, тот вопросил: «Как, уже написал?» В вечных поисках истины Расплетин не замечал течения времени. Я проработал с Расплетиным всего несколько лет, хотя и насыщенных, но это были годы в середине его карьеры, так сказать, в миттельшпиле: он успешно работал до поступления в наш институт, показал себя блестящим мастером и после перехода из института на другое место. Поэтому я могу рассказывать только о том, что я лично видел и слышал. Конечно, существенное значение для творчества имела его деятельность как одного из разработчиков первых советских телевизионных приемников. Говоря слова: «одного из разработчиков», я вовсе не намерен умолять его роль в истории советского телевидения. Известно, что Расплетин в 30-тые годы разработал в Ленинграде телевизионный приемник, который получил тогда положительную оценку. Мой коллега, ветеран МАИ, учившийся там еще до войны и проработавший в МАИ больше 50 лет, Александр Сухарев утверждал, что созданный Расплетиным телевизор – он назвал мне даже марку – был первым советским телевизионным приемником. Возможно, это и так. Но вот в официальных источниках подтверждения не нахожу. Так, в БСЭ, где есть статья о Расплетине, ничего об этом не говорится. В курсах по телевидению, которыми владею, также не нашел каких-либо ссылок на приоритет Расплетина.

Вместе с тем знаю, что вопрос о приоритете – очень тонкий, я бы даже сказал; щепетильный вопрос. Длительное время в нашей технической литературе утверждалось, что в СССР впервые был создан многорезонаторный магнетрон. При этом ссылались на статью Малярова и Алексеева, опубликованную в начале 30-х годов. Занимаясь после войны магнетронами, я как-то спросил Николая Федоровича Алексеева, которого хорошо знал, его мнение по этому вопросу. Он ответил: «Ну, что вы; мы просто проводили эксперименты с простейшими макетами, а о создании образцов даже и не думали».

Не утихает до сих пор и спор о приоритете на первый советский радиолокатор, который создавался в 30-е годы. Существуют разные мнения на этот счет, хотя никто не может отрицать факта присуждения Сталинской премии группе под руководством Ю. Б. Кобзарева.

Возвращаясь к телевизионному прошлому Расплетина, должен, с сожалением, отметить, что не успел поговорить с ним об этом. Кое-что рассказывал мне Александр Эмдин, его верный сподвижник, работавший с ним до войны в Ленинграде. Саша был не только искусным монтажником радиоаппаратуры, но и так сказать, незаменимым «управляющим» всем сложным «хозяйством» комплекса. В быту Саша шутил и даже озорничал, но при появлении Расплетина принимал серьезное выражение лица, что называется, «держал марку». Саша рассказывал, что вместе с Расплетиным приезжал из Ленинграда в Москву для проведения испытаний и сдачи разработанного телеприемника, а также о положительных результатах этой работы. О телевизионных пристрастиях самого Расплетина могу судить по следующему эпизоду. Однажды на столе у Саши появился немецкий телевизор, как потом выяснилось, вывезенный из Германии. Через некоторое время пришел Расплетин, сел за стол и начал изучать начинку прибора. После этого, указав Саше на контуры в приемной части, просил их демонтировать. Саша это сделал, и Расплетин, взяв в руки катушки контуров, начал сам их перематывать. Делал это в течение нескольких дней по вечерам, после чего подгонял контуры по частоте. В это время в Москве началось регулярное вещание, и Расплетин не хотел отставать от прогресса.