Читать «Царский угодник. Распутин» онлайн - страница 36

Лапшинская подумала: «Не понадобится ли лекарство?»

   — И всё не могут успокоиться! — кричал «старец». — Бог всё видит и рассудит, были ли правы те, кто на меня нападал! Говорю тебе, я маленькая мушка, и нечего мною заниматься! Кругом большие дела, а вы всё одно и то же: Распутин да Распутин!

«Старец» закашлялся, схватился рукою за грудь, скорчился, хотел швырнуть рожок аппарата на пол, чтобы больше не говорить, — Лапшинская метнулась было вперёд, подхватить этот рожок, но Распутин снова поднёс его ко рту: — А мне плевать! Пишите! Ответите перед Богом! Он один всё видит! Он один всё понимает, Он рассудит! Коли нужно — пишите! Я больше ничего говорить не буду! Да нечего говорить-то! Врать можно сколько угодно! Ответ придётся держать! Сочиняйте! — Распутин расслабленно махнул рукой: что-то в нём перегорело, спеклось, свечечки в глазах угасли и сам он весь как-то потух, сделался ниже ростом, жилистее. Лапшинской стало жалко его. — Сочиняйте! — повторил Распутин. — Говорю тебе — наплевать! На всех наплевать! Прежде волновался, принимал близко к сердцу, теперь перегорело. Я понял, что к чему и зачем. Говорю тебе — наплевать! Пусть все пишут! Все галдят! Меня не тронут. Я сам знаю, что делаю, и знаю, перед чем отвечаю! Такая, видно, моя судьба! Всё перенесу... уже перенёс много! — Он перешёл на шёпот, Лапшинская не верила, что корреспондент, на которого упал этот поток, слышит Распутина, она сама перестала слышать «старца». Но Распутин всё говорил, говорил, говорил. — Уже перенёс! Говорю тебе, что знаю, перед кем держу ответ. Ничего не боюсь! Пишите сколько в душу влезет. Говорю — наплевать! Прощай! — Он обессиленно отшвырнул от себя рожок, тот повис на толстом, оплетённом хлопковой нитью проводе, ударился о стену.

Распутин поглядел на Лапшинскую, хотел что-то сказать, но вместо этого крякнул и бегом понёсся к выходу. Лапшинская невозмутимо посмотрела вслед, пристроила брошенный рожок на специальный хромированный крючок, прибитый к стене, поправила бумаги, лежащие на столе, — к походам «старца» она относилась как к чудачеству, которое надо прощать, как к болезни... А болезнями все мы наделены, все ходим под Богом! Подумала лениво: «Как же она выглядит, эта Лебедева? Богатая небось!»

Через тридцать минут в прихожей возникли странные нищенки, которые являлись в прошлый раз, — тихие, безносые, скорбные, с упрямыми глазами. Лапшинская ещё в прошлый раз поняла, что хоть и тихие они, но настырные, бедовые, совладать с ними будет трудно. Лица нищенок были закрыты чёрными платками. Видны были только глаза.

   — Нет старца! — глуховато произнесла одна из нищенок, видать, главная, поправила платок.

   — Его нет, уехал. Может, вам денег надо?

   — Нет, нам нужен Распутин, — упрямо произнесла старшая нищенка.

   — А деньги не нужны?

   — Не нужны!

   — Странно! В первый раз вижу людей, которым не нужны деньги. — В голосе Лапшинской возникли неприязненные нотки.