Читать «Царский угодник. Распутин» онлайн - страница 31

Громко засмеялся, покрутил головой.

   — А Феликс-то, Феликс... — смеясь, произнёс он и замолчал.

   — Что Феликс? — осторожно спросила Лебедева.

   — Феликс Юсупов, который князь и граф одновременно, сказал, что такое лицо, как у меня, может появляться раз в тысячу лет.

Действительно, князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, объясняя колдовскую, посильнее гипноза, силу, с которой Распутин действовал на царицу, а через царицу действовал и на царя, — не раз вслух высказывал в обществе следующее: «Лицо с такой магнетической силой, как у Распутина, появляется раз в тысячу лет».

И те, кто знал механизм, который Распутин в случае чего мог приводить в действие, пружины, колеса и мощную силу его, принимали заявление Распутина насчёт того, что Россия не станет воевать с Германией, всерьёз. Даже если страны Антанты, с которыми Россию связывал союзнический договор, Франция и Англия, призовут Россию к выполнению этого долга, русский медведь всё равно не сдвинется с места — Распутин не даст царю принять такое решение. И как бы Россия ни была завязана на французский и английский капиталы, на технику, поступающую оттуда, на долговые расписки и джентльменские обязательства, она не станет воевать, и Англия с Францией ничем не смогут её наказать, вот ведь как — Россию наказывать бесполезно.

Вряд ли просвещённые политики Запада знали о том, что в России есть неграмотный куражливый любитель лаковых сапог, который может так сильно влиять на политику, а он был, Распутин, и не считаться с ним было нельзя. Первыми это поняли французы, посол этой страны, знаменитый потомок византийской аристократической фамилии, из которой вышло несколько императоров, блестящий интеллектуал Морис Палеолог посвятил Распутину в своей книге целую главу.

Надо заметить, что Россия в четырнадцатом году имела самую большую в мире сухопутную армию, и президент Франции Пуанкаре, личным другом которого являлся Палеолог, делал всё, чтобы к Франции вернулись территории, отнятые у неё в 1870 году Германией, — Эльзас и Лотарингия. Но без войны, мирным путём отнять эти земли он не мог, и войну начинать без России он тоже не мог.

Монахиня пронеслась мимо трибун так резво, что сидящих обдало тугим, попахивающим конским потом ветром, а с какой-то чересчур восторженной дамочки сорвало платок. Старая кобыла не позволила себя обогнать, она выложилась в скачке целиком, снарядом пересекла финишную черту и, когда жокей Новиков, окорачивая её, попробовал поднять на дыбы, зашаталась и от усталости чуть не рухнула на землю.

   — Вот старая кляча! — выругался Распутин.

   — Вы чего, Григорий Ефимович? — обеспокоилась Лебедева.

   — Есть ещё в России колбаса, — громко сказал Распутин, — ему захотелось, чтобы его услышал господин в соломенной шляпе, — не всю ещё съели. И матерьял для консервов имеется.

   — Будете играть снова?

   — Нет, не буду, — твёрдо произнёс Распутин, — но и выигранные деньги брать не хочется.