Читать «Царский угодник. Распутин» онлайн - страница 19

Варенье для него специально готовили поклонницы, семечки присылали из деревень.

В час дня к подъезду подкатывал автомобиль, за рулём которого сидел шофёр в рыжей непродуваемой куртке и «аэропланных» очках, украшающих мягкий французский шлем. Распутин выходил из подъезда и садился в авто.

Под уважительными взглядами зевак автомобиль пускал кудрявую струю дыма, заставлял людей чихать и морщиться, шофёр нажимал на резиновую грушу клаксона и отъезжал. Распутин отправлялся с визитами к «сильным мира сего» — тем, кто мог дать ход бумагам, собранным во время приёма.

Возвращался он вечером, иногда совсем поздно, часто в подпитии, пахнущий сладкой марсалой или одним из самых любимых своих вин, которое он называл одинаково любовно «мадерцей»:

— Мадерца тоску снимает!

Санкт-Петербург той поры был полон странных людей, многие из которых попали в окружение Распутина — их словно бы течение специально прибивало к квартире «старца», будто сор, иногда они задерживались надолго, иногда пропадали, чтобы потом возникнуть вновь, некоторые же исчезали навсегда.

Одной из главных среди них была, несомненно, Лохтина, «штатская генеральша». Это ей, по преданию, Распутин был обязан грамотой — она научила его из палочек-чёрточек складывать буквы, и Распутин, познав их, долго сидел с изумлённым лицом.

Впоследствии Распутин так и писал — крупными палочками с округлёнными макушками и низами, там, где буквы надо было округлять, с большим количеством ошибок. Он умудрялся в слове из трёх букв сделать пять ошибок: слово «ещё» он писал «истчо». Почти все знаменитые его записки-«пратецы» — послания различного рода начальникам — начинались словами «милай дарагой памаги» — без всяких знаков препинания, и «старец» очень обижался, если его цидулы оставались без внимания.

Генеральша была дамой оригинальной, ходила в белом либо в чёрном цилиндре пушкинской поры, густо красилась, возраста была неопределённого и первой в Питере положила глаз на «старца», трезво оценив его жилистую фигуру, возможности по части разных удовольствий и одновременно — святости, и решила совместить приятное С полезным. Многие считали её сумасшедшей, но Лохтина показала себя далеко не сумасшедшей (хотя годы свои закончила в психиатрической клинике) и на истории с Распутиным сумела сколотить себе немалый капитал. Впрочем, желание получить удовольствие иногда брало верх над разумом, и тогда Ольгу Константиновну одолевали бесы.

Лучшим лекарством от этого был Распутин, он, как никто, умел мастерски изгонять бесов, и Лохтина часто пользовалась «лекарством», но потом надоела «старцу», и он только морщился при виде её.

Однажды она приехала к нему даже в Покровское — прикатила на богатой коляске, увешанной лихо тренькающими колокольчиками, подняв на деревенской тихой улице огромный столб пыли.