Читать «Державный» онлайн - страница 417
Александр Юрьевич Сегень
— Знаю, — ответил Иван. — И Бог уже карает меня непрестанно. Отнял Сонюшку, отнял здравие, поставил на край могилы в таком возрасте, когда я ещё много мог бы пользы принести Руси любимой...
— Пользы?! — продолжал гневаться Иосиф. — Да вся твоя польза перечёркивается от вреда, нанесённого твоею — правильно сказано! — добротишкой! И я... я звал тебя к себе в киновию! Да я видеть тебя не хочу долее! Прочь удаляюсь и не объявлюсь отныне на Москве, так и знай.
Он резко повернулся, сделал несколько шагов к двери, но тут словно неведомая сила остановила его, и он услышал кроткий голос Ивана:
— Прости меня, Осифе.
В следующее мгновенье Иосиф вдруг чётко осознал, что родная матушка его незримо присутствует здесь, в келье, и это она не даёт ему выйти вон и покинуть Державного в таком смятении.
Он обернулся, посмотрел на государя. Тот всё ещё стоял на коленях, лицо было напряжено, во всём чувствовалась решимость испить свою чашу до конца.
— Не случайно в этой келье некогда отступника Сидора содержали, — произнёс Иосиф Волоцкий всё ещё с сильной злостью. — Теперь тут новый Сидор поселился.
— Кем хочешь нарицай, только прости, — тихо, но жёстко промолвил Державный.
Иосиф, сам не зная, что будет дальше, приблизился к великому князю, медленно осенил его крестным знамением, затем опустился пред ним снова на колени и вдруг припал к руке, поцеловал неживую левую руку Державного, выпрямился и, глядя в глаза, сказал:
— Прощаю, и Бог простит. Прости и ты меня, Державный.
— И я... прощаю... и Бог простит, — совсем тихо ответил государь.
— Что же?.. Не появлялся больше Курицын на Руси?
— Не слыхать о нём. Обещал и имя переменить.
— Обещал!.. — хмыкнул игумен.
— Он обещания свои сдержит. Кое в чём был он честен. Я уверен — ни на Руси он не появится, ни имя своё не будет больше носить.
— Последнее ему проще простого станется, — снова хмыкнул Иосиф. — Сказывают, тайных имён у него, как и положено Антихристу, было великое множество — и Сокол, и Дракул, и Бафомет, и Магомет — какую хочешь выбирай поганую кличку.
— Сокол-то — не поганая, — слегка улыбнулся Иван.
— На нём всё поганым делается, — возразил Иосиф.
— И то верно, — тяжело вздохнул великий князь. — Как ни крути, а всё хорошее, что было в моей жизни в избытке, крепко подпорчено жидовской ересью. Не дай Бог, пройдёт время, о хорошем забудут, а будут говорить: «Это тот, что ли, Иван, который жидовскую ересь на Руси допустил?»
— И будут, — кивнул Иосиф. — И поделом тебе, дураку. Полно уж! Не тужи о человечьей славе, тужи о небесном прощении.
— Да ведь и славу тоже надо хорошую оставлять. Негоже, если только дурная слава сохранится, — возразил Державный. — Разве мало таких в прошлых временах было, о коих ничего, кроме худого, сказать нельзя? Много. А грядущие поколения должны в преданиях старины видеть для себя опору. Не токмо ошибки, на которых учиться надо, но и образцы для подражания.