Читать «Ромео» онлайн - страница 247

— А тебе, Майк? Ты убил столько женщин. Не пожалел даже родную мать.

Он хватает ее за горло. Сдавливает большими пальцами.

— Еще одно слово… — шипит он.

— Остановись, — умоляет она. — Остановись. Я не могу дышать.

Ромео еще крепче сдавливает горло. Он сейчас задушит ее. Она погибнет так же, как ее мать.

О Боже…

— Ну, полно. Скажи маме, почему ты плачешь.

— Я ненавижу его. Он страшный человек. Он ненавидит меня. Ненавидит и тебя. Он любит одну только Мелани.

— Это неправда, Сара.

— Не я плохая. Мелани. Она плохая. Она разрешает ему проделывать эти мерзости, а не я. Я бы не позволила. А Мелани позволяет. Ей это нравится. Я знаю. Я видела их. Видела.

Вагнер крепкой пощечиной выводит ее из забытья. Она пристально смотрит на него. Он улыбается. Но вдруг черты лица его расплываются. Сара больше не видит его. Она видит свою мать. Болтающуюся в петле на чердаке.

Отец предупредил, что она пожалеет, если расскажет…

На коленях, зажатая между его ног — рабыня у ног своего господина. Свет в комнате приглушен. Звучит рапсодия.

Он нежно улыбается.

— Видишь, Сара. Мы с тобой родственные души. Потому что мы оба убили своих матерей.

— Как… ты узнал?

— Мелани писала об этом.

— Но она не могла. Она же…

— Она слышала, как ты плакала. Как мама утешала тебя. Слышала, как ты ябедничала. Ты разбила не только сердце своей матери, Сара. Ты разбила и сердце Мелани. Ты погубила их обеих.

— Да. Это правда. — Печальные ритмичные звуки рапсодии Гершвина заглушают хриплое дыхание Сары.

Он гладит ее щеки, шею, груди. Ее тело ватное, обмякшее, словно бескостное.

— О, Сара, я так красиво ухаживал за тобой. Забрасывал тебя любовными посланиями, подарками, страницами дневника Мелани. И все для того, чтобы приблизить тебя к правде. Что меня задело — так это твоя по-детски наивная влюбленность в Джона. Я был в шоке, застав вас в постели. Ты понимаешь?

Она кивает головой. Как ни странно, она понимает все его чувства — не только ярость, но и ощущение собственной вины и никчемности. Она знает, как это страшно, когда тебя бросают и ты становишься никому не нужным. В конце концов она пришла к пониманию правды не только о Ромео, но и о себе самой. Грехи отцов. И матерей. Они проросли в детях.

Одной рукой он обхватывает свой налитой пенис, а другой ласкает ее груди. Выражение его лица страдальческое. Звучат последние аккорды рапсодии.

— Я совсем не хочу, чтобы это кончалось, — скорбно произносит он.

Она робко улыбается.

— Тогда давай выпьем последний тост.

Не сводя с нее глаз, он тянется за бутылкой шампанского. Но он забыл принести бокалы. Оставляя ее в комнате, он бросается в кухню. Все должно быть безукоризненно. Возвращаясь, он наполняет бокалы.

— За что мы выпьем?

— За… прощение…

Он колеблется.

— Пора, — нежно убеждает она его. — Пора нам обоим избавиться от боли и зависти, пороков и слабости. Пришло время простить всех. Простить самих себя.

Он подносит бокал к ее губам.

— Только скажи сначала: «Я хочу тебя больше жизни, Ромео».