Читать «Вечный слушатель. Семь столетий европейской поэзии в переводах Евгения Витковского» онлайн - страница 10
Редьярд Киплинг
Ода праздности
Трех человек увидел я однаждыВ рассветной грезе, — все они прошлиПередо мной, и облечен был каждыйВ сандальи и хитоны до земли, —Фигуры, что на мраморную вазуНанесены, — они прошли кругомИ вновь пришли в порядке регулярном,Дотоле мной не виданы ни разуИ странны мне, — так часто незнакомБывает скульптор с ремеслом гончарным.Но отчего, таинственные тени,Не опознала вас моя душа?Затем ли, чтоб чредою наважденийСкользили мимо вы, не разрешаМеня от сна? — Стоял дремотный час,И Праздность без услады и без болиВливалась в ощущения мои;Я цепенел, и пульс мой тихо гас, —Зачем пришли вы и не дали волиОстаться мне в моем небытии?Да, в третий раз приблизились они —О, для чего? Мне виделось в дурманеСонливом, что душа моя сродниЦветами изукрашенной поляне;Висел туман, но сладостным слезамУпасть на землю не было дано;Сминало рамой листья виноградаОткрытое в весенний сад окно, —О тени! Слез моих не видеть вам!Ступайте прочь, свиданья длить не надо!На миг оборотясь, опять ушлаФигур неторопливых вереница, —И мне хотелось обрести крыла,Лететь за ними — я узнал их лица:Любовь ступала первою из них,Затем Тщеславье мерной шло походкой,Отмеченное бледностью чела, —И третья шла, чей шаг был мягок, тих, —Я знался с нею, с девою некроткой, —И то сама Поэзия была.Они ушли — мне крыльев не хватало…Ушла Любовь — на что тебе она?Тщеславие? — Оно берет началоВ безумии, и суть его бедна.Поэзия? — Отрады нет в тебе,Какую в полднях склонен усмотреть яИ в вечерах, в которых брезжит сон, —Я покорился бы такой судьбе,Но как суметь вернуться в те столетья,Когда Маммоной не был мир пленен?Прощайте! Вам не пробудить меня,Почиющего на цветочном ложе, —Мне похвалами не прожить и дня,Что получает баловень пригожий, —Пройди, видений строй благообразный,Останься лишь увиденным во снеОрнаментом античного сосуда;Оставьте гений мой в дремоте праздной,Исчезните, фантомы, прочь отсюдаИ больше не тревожьтесь обо мне!
Ода Психее
Внемли, богиня, звукам этих строк,Нестройным пусть, но благостным для духа:Твоих бы тайн унизить я не могБлиз раковины твоего же уха.То явь был? Иль, может быть, во снеУвидел я крылатую Психею?Я праздно брел в чащобной тишине,Но даже вспомнить лишь смущенно смею:Два существа под лиственною кронойЛежали в нежно шепчущей траве;Вблизи, прохладой корневища тронув,Журчал ручей бессонный,Просверкивали сквозь покров зеленыйлазурь и пурпур утренних бутонов.Сплелись их крылья и сплелись их руки,Уста — не слиты; впрочем, час разлукиЕще не пробил, поцелуи длитьНе воспретил рассвет; определитьКто мальчик сей — невелика заслугаУзнать его черты.Но кто его голубка, кто подруга?Психея, ты!К богам всех позже взятая на небо,Дабы Олимп увидеть свысока,Затмишь ты и дневную гордость Феба,И Веспера — ночного светляка;Ни храма у тебя, ни алтаря,Впотьмах перед которымСтенали б девы, дивный гимн творяТебе единым хором.Ни флейт, ни лир, чтоб службе плавно течь,Ни сладких дымов от кадила,Ни рощи, где могла вести бы речьГубами бледными сивилла.Светлейшая! Пусть поздно дать обет,Для верной лиры — пробил час утраты,Благих древес на свете больше нет,Огонь, и воздух, и вода — не святы;В эпоху столь далекую сиюОт дряхлевшей эллинской гордыни,Твои крыла, столь яркие доныне,Я вижу, и восторженно пою:Позволь, я стану, дивный гимн творя,И голосом, и хором,Кимвалом, флейтой — чтоб службе течь,Дымком, плывущим от кадила,Священной рощей, где вела бы речьГубами бледными сивилла.Мне, как жрецу, воздвигнуть храм позвольВ глубинах духа, девственных доселе,Пусть новых мыслей сладостная больВетвится и звучит взамен свирели;И пусть деревья далеко отсельРазбрасывают тени вдоль отрогов,Пусть ветер, водопад, и дрозд, и шмельБаюкают дриад во мхах разлогов;И, удалившись в тишину сию,Шиповником алтарь я обовью,Высоких дум стволы сомкну в союзеС гирляндами бутонов и светил,Которых Ум, владыка всех иллюзий,Еще нигде вовеки не взрастил;Тебе уют и нежность обеспечу —Как жаждешь ты, точь-в-точь:И факел, и окно, Любви навстречуРаспахнутое в ночь!