Читать «Глаза,чтобы плакать (По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков)» онлайн - страница 7

Этот человек с грубыми манерами был лишен чувства юмора. В его светскости не было утонченности. Несмотря на свои порывы, он оставался напряженным и холодным.

— Если ничего не получится, — прошептала молодая женщина, — мы должны как-то узнать об этом. Молчание и ожидание делу не помогут.

Гесслер согласился с ней и, достав из кармана связку ключей, протянул ее Паоло.

— В моей машине лежит маленький транзистор, — сказал он.

Паоло взял ключи.

— Где ваша машина?

— Это черный «мерседес», я поставил его рядом с Фаар-каналом.

Паоло несколько раз подбросил связку ключей и вышел, бросив странный взгляд на Гесслера и Лизу. Под его шагами застонала железная лестница. Прислушиваясь к удаляющимся шагам, молодая женщина и адвокат смотрели, как дождь рисует на окнах странный узор-паутину, который беспрестанно менялся.

Подойдя к Гесслеру, Лиза пристально посмотрела на него. Тревога нарисовала под ее горящими глазами круги.

— Адольф, — прошептала она, — я вовсе не огорчена тем, что на минутку осталась с вами наедине.

— Я всегда счастлив, когда мы оказываемся вдвоем, Лиза.

«Как он спокоен и владеет собой», — подумала молодая женщина. Этот удивительный человек не переставал восхищать ее. Он напоминал ей пальму: такой же прямой, твердый и крепкий, но в его сердце таилась бесконечная нежность.

— Пришло время поблагодарить вас, — прошептала молодая женщина. — А это очень трудно.

Гесслер положил свою ухоженную руку на плечо Лизе.

— Пришло время попрощаться с вами, — возразил он, — а это еще труднее.

На мгновение они как бы застыли. Им слишком много надо было сказать друг другу, но о таких вещах никогда не говорят. Слова застряли у них в горле.

— Спасибо, Адольф, — запинаясь, произнесла наконец Лиза.

— Прощайте, Лиза, — медленно сказал Гесслер, убирая свою руку с ее плеча.

— Я вам обязана всем, — сказала женщина.

Глаза у нее блестели, а на длинные ресницы навернулись слезы.

— Вы, должно быть, очень страдаете оттого, что помогли… свершиться… этому?

Упав с ресниц Лизы, слезы потекли по ее искаженному гримасой лицу. Гесслер подумал, что для него эти две слезинки были самым дорогим в жизни подарком, он хотел дотронуться до них, но не решился.

— Я ни о чем не жалею, — только и сказал он.

Гесслер подумал о Лотте, своей жене, такой спокойной, жирной, вечно что-то трещавшей, как сорока. Он представил ее себе за столом, обжирающейся жирной пищей. Или в театре — в вышедших из моды ярких нарядах.

— Нет, — с вызовом повторил он, — я ни о чем не жалею.

— Если бы вы не помогли, — возразила Лиза, — все шло бы как и прежде.

— Я знаю.

Это «прежде» всколыхнуло в сердце Гесслера грустную песенку о потерянном счастье. На мгновение он — обычно такой спокойный — пришел в отчаяние.

— Но из-за того, что вы помогли, — продолжила Лиза, — мы должны расстаться.

Почему она продолжала так настаивать на этом? Зачем она сыпала соль на раны? Гесслер не считал, что Лиза из какого-то намерения старается сделать ему больно. Он подумал, что никогда в общем-то не понимал женщин. Наверное, у нее были свои причины так говорить.