Читать «Наш старый добрый двор» онлайн - страница 69

Пес поскуливал в ответ и пытался идти быстрее, но ничего не получалось. Когда он останавливался, капитан подносил к самой его морде миску с водой.

— Ничего, отдохни, попей немножко. — Он поворачивался к своим помощникам. — Много крови потерял, потому жажда; язык совсем сухой, нос горячий, плохо.

— Туда ли он идет, товарищ капитан?

— Туда. Конечно, туда…

На то, чтобы добраться до. нижнего двора, псу потребовался целый час. К стене он уже подполз на брюхе и замер, уткнувшись мордой в узловатые корни глицинии.

— Все, — сказал капитан и машинально снял фуражку. Потом, спохватившись, надел ее.

— Собаки, когда конец чуют, всегда уходят подальше, — заметил усатый лейтенант. — Вот и этот тоже…

— Нет, — капитан покачал головой. — Он не просто шел, чтобы уйти.

— Но здесь же стена.

— Да, стена! Думаешь, я стену не вижу? — Капитан достал кожаный портсигар, вынул папиросу, долго раскуривал ее. — Знаешь что, — сказал он лейтенанту, — приведи сюда ребят. Ну, товарищей этого Ромки.

Пришел один Минасик.

— А где твой друг? — спросил его капитан. — Которого Ивой зовут?

— С ним товарищ полковник разговаривает.

— С тобой что, не разговаривает?

— Со мной уже разговаривал. Много… Что это с… с собакой?

Только сейчас Минасик увидел неподвижно лежащего Ромкиного пса.

— Разве не видишь?.. Хорошая была собака, верная. За что ей только имя такое проклятое дали?

У Минасика защекотало в носу и в горле стало давить, как будто снова началась ангина.

— Скажи, мальчик, — капитан присел на корточки, прислонился спиной к стене. — Мог здесь зачем-нибудь оказаться Ромка?

Минасик глотнул твердый комочек, один, другой; в горле полегчало. Он кивнул головой.

— Мог.

— Зачем?

Смолчать про старую кухню — значило бы обмануть милицию. Минасик обманывать не умел вообще, а милиционеров он вдобавок еще и боялся. Причин к тому никаких не было, но он все равно боялся.

— Ты нам скажешь зачем, правда?

— Скажу. Мы лазаем вон туда, — Минасик показал пальцем на слуховое окно кухни, — по стволу глицинии. И никто не видит.

— Хорошая была собака, — сказал капитан. — Такую с оркестром хоронить можно…

* * *

Ромка лежал на широкой тахте, закрыв глаза. «Скорая помощь» только что уехала.

Доктор сказал:

— Не надо его никуда везти. Лишняя тряска ни к чему. Занавесьте окна, создайте полумрак в комнате. И обеспечьте ему полный покой. Будет прекрасно, если мальчик уснет.

— Уснет, да, доктор? — Ромкина мать схватила его за халат. — Совсем уснет, умрет, значит? За что, доктор, его убили?

— Его только пытались убить. Он жив, он поправится, успокойтесь. Первый признак победы организма — спокойный сон.

— Вы говорите, он не умрет, доктор? — в сотый раз спрашивала Ромкина мать. — Мой мальчик не умрет?

— Сто лет будет жить. Вот здесь я выписал бром, а вечером приедут, сделают необходимые вливания. Надо понизить внутричерепное давление.

Ромкин отец стоял рядом и важно кивал головой:

— Да, да, необходимо, а как же!

В соседней комнате тихо сидели капитан и усатый лейтенант. Разговаривать с Ромкой доктор им не разрешил.

— И нельзя и бесполезно, — сказал он. — У него сейчас неизбежный в таких случаях провал в памяти. Забыто все, что было до момента удара. Заставлять его напрягать память — ни в коем случае! Тормоз сам потихоньку отпустит ее…