Читать «Наш старый добрый двор» онлайн - страница 60

— Три-трик… три-трик…

На чердаке прошелестели осторожные шаги.

«Ивка чего-то хочет», — решил Ромка и, присев на корточки, устроился поудобнее.

Наверху включили фонарик, белый кружок света скользнул по захламленному полу кухни.

«Нет, это Минасика фонарик. И чего приперся, барашка? У него же ангина…»

— Спускайся вниз, я посвечу.

«Вай, Каноныкин с кем-то пришел! Наверное, опять в город удрать хочет…»

Сквозь щель в гардеробе Ромка увидел высокую худую фигуру в военной гимнастерке, в пилотке, с небольшим чемоданом в руках. Потом появился Каноныкин. Он то включал, то выключал фонарик, словно искал что-то. Подойдя к плите, споткнулся о Ромкины дровишки и тихо выругался.

— Время, — сказал тот, другой. Почему-то женским голосом.

— Сейчас, здесь где-то коптилка…

Каноныкин чиркнул спичкой, длинный язык пламени с черным хвостиком взлетел над фитилем.

— Свет снаружи не заметят?

— Все законопачено.

— Я готова.

«Женщина какая-то. Молодец, Каноныкин, веселый человек!..»

Ромка старался разглядеть женщину, но она сидела к нему спиной, склонившись над раскрытым чемоданчиком. А Каноныкин, тот был виден. Он расположился прямо на полу и маленькой блестящей пилкой распиливал свои гипсовые сапоги. Вот один отлетел в сторону, второй. Каноныкин с наслаждением потер ладонями икры ног. Ромка отлично видел — на них не было никаких следов от ран, никаких шрамов, даже царапин. Ничего не было!

Поднявшись с пола, Каноныкин придвинул поближе коптилку, вынув из планшетки удостоверение личности, принялся заполнять его. Потом достал красноармейскую книжку.

— Кривому подойдет какая-нибудь восточная фамилия, — сказал он. — Например, Алимджанов… Сергей Османович. Неплохо, а?

Женщина не ответила, все возилась со своим чемоданчиком.

— Завтра вы располагаете временем только до полудня. Ни на минуту больше, слышите? Вот адреса. На первом дождетесь старика и сразу же уйдете с ним по второму адресу: — Каноныкин протянул ей бумажку. — Запомните все, Рози, и сожгите здесь же…

Ромка видел, как эта самая Рози одной рукой приложила к уху наушники, а другой принялась выбивать еле слышную стрекочущую дробь.

«Вай, радио передает! — ужаснулся Ромка. — Зачем я сюда залез, дурак, зачем я не захотел дома кушать сациви?!»

— Все? — спросил Каноныкин. — Рацию сюда, за плиту. Заложите сверху кирпичами и заметьте место… Я уйду сегодня же ночью с Кривым. Он знает дороги к перевалам. Болтался когда-то в тех краях со своим отцом, шофером.

«Шофером?! Это они про Люлика! Он же правда кривой!..» Ромка неловко повернулся в своем убежище, скрипнула перекошенная дверца.

— Что там? — резко повернулась женщина.

— Скрипит рассохшееся старье, — успокоил ее Каноныкин. — Здесь никого не бывает, кроме моих друзей-юнармейцев. — Он рассмеялся незнакомым Ромке смехом. — Вам пора.

— Wie spat ist es? — спросила вдруг женщина и приложила к уху часы.

— Es ist dreiviertel elf. Abtreten, Rosi. Aufbald!

Эти фразы, сказанные по-немецки, так поразили Ромку, что он едва не вскрикнул. То, что под гипсом у Каноныкина здоровые ноги, то, что в чемодане спрятана рация, а Кривой, оказывается, Люлька — все было не так страшно, как эти отрывистые немецкие слова, значения которых Ромка не знал, и от этого они показались ему еще страшнее.