Читать «Наш старый добрый двор» онлайн - страница 14

— А как называется это озеро? — спросил Ива.

— Не знаю, — ответил Алик.

— Надо будет на обратном пути спросить в деревне.

Но, как оказалось, озеро названия не имело. Вернее, оно имело очень много названий. Каждый в деревне называл его по-своему. Один старик уверял, что самое правильное название — Сорочье озеро.

— Почему Сорочье, дедушка?

— Кто знает, швилебо? Наверное, там сорока когда-нибудь утонула.

Были и другие варианты: Лесное, Кизиловая падь и даже Несторина лужа.

— Я же говорил — лужа! — обрадовался Ромка.

— Вот надо же! Найден вид тритона, не встречавшийся ранее в этих местах, но как угораздило его выбрать себе для жительства озеро, у которого нет приличного названия! Как теперь писать статью в «Юный натуралист»?

— А если Безымянное? — предложил Алик.

— Верно, Безымянное. Отличная мысль! Вроде бы и есть название, и в то же время нет его. В примечании же можно будет указать, что местные жители называют это озеро еще и Лесным и Сорочьим.

— И Несториной лужей, — напомнил Ромка…

Самое интересное открытие в этот день было сделано несколько позже. И сделал его на этот раз, как ни странно, Ромка.

— Ва! — крикнул он. — Солнце уже садится. Скоро темно будет.

Это было удивительное открытие Минасика, например, оно оглушило сильнее, чем всех других. Он даже уронил сачок.

Выходит, вторая смена в школе давно уже кончилась, а до города еще идти и идти. Хоть теперь и вниз, под гору, но все равно очень далеко. Значит, скрыть «шатало» ему никаким образом не удастся.

— Сколько нам еще осталось до дому? — спросил Минасик упавшим голосом.

— Посмотри на свою карту, — посоветовал Ромка.

Ромке что! Ему все трын-трава. Матери он не боится, бабки тоже, отец с работы придет поздно ночью, а утром, пока проснется, Ромка уже успеет удрать. Устраиваются же люди!..

Смотреть на карту Минасик не стал. И так все ясно. Они находятся возле заброшенного кладбища. Значит, идти еще часа два, не меньше.

Покрытые сухим лишайником могильные плиты в лучах заходящего солнца казались золотыми.

— «Здесь лежит дворянин»… — прочел Ромка. — Не поймешь, какое слово написано дальше… уезда… какого-то уезда, отставной поручик Чонкаев… 1851 год… Смотри, когда крепостное право отменили, он умер. От разрыва сердца, наверное.

В другое время Минасик не упустил бы возможности лишний раз уличить Ромку в невежестве. Но сейчас, когда солнце, точно издеваясь над ним, стремительно скатывалось к горизонту, Минасику было совершенна безразлично, на сколько лет ошибся Ромка: на десять, на двадцать или даже на сто. При чем здесь десять лет, когда он сам, не задумываясь, отдал бы пятнадцать всего лишь за маленькую услугу: пусть солнце вернется на то место, где оно было, когда, скажем, Ромка поймал первого тритона. Вернись оно, и можно будет успеть домой к концу последнего урока.

Но солнце, как известно, всегда соглашается выполнить только один-единственный приказ человека: встать утром точно в положенный ему час. В ответ на все остальные просьбы оно лишь улыбается. И, как сейчас показалось Минасику, насмешливо.