Читать «Том 1. Здравствуй, путь!» онлайн - страница 2

Но было бы счастья, да несчастье помогло. Однажды Алеша невольно подслушал горький разговор отца с матерью о том, как же им справиться с тяжелой нуждой, как прокормить и вырастить стольких детей. И он принимает решение уйти из дому, освободив таким образом родителей от заботы о нем.

Тринадцатилетний подросток отправляется пешком за сто пятьдесят верст в Казань. Там, выдержав экзамены, поступает в инородческую семинарию, готовившую сельских учителей для Поволжья.

В отличие от многих учебных заведений царской России, Казанская инородческая семинария была единственная в стране, где вместе с русскими обучались татары, марийцы, чуваши и представители других пародов, населявших Поволжье.

В семинарии возрастает его интерес к народной жизни, к быту, он старается постичь всю сложность взаимоотношений народов, населяющих Российскую империю, задумывается над исторической ролью русского народа.

Здесь же, в семинарии, завязались знакомства юного Кожевникова с революционно настроенной молодежью.

Все это впоследствии найдет отражение в творчестве писателя.

В каникулы Алексей Кожевников зарабатывал хлеб насущный на Каме и Волге, нанимаясь «мальчиком» при пароходных пристанях, а став постарше, — грузчиком и рабочим на плотах и пароходах.

Окончив в 1910 году семинарию, Алексей Венедиктович Кожевников вплоть до начала первой мировой войны учительствовал в деревнях своего края, в 1914 году его мобилизовали в царскую армию.

Когда разразилась гражданская война, Кожевников добровольцем вступил в Красную Армию и в ее рядах прошел Среднее Заволжье, Урал, часть Сибири…

После демобилизации из Красной Армии, в 1921 году, Алексей Кожевников приехал в Москву и стал студентом Литературно-художественного института имени В. Я. Брюсова.

2

Когда и как возникло в нем стремление к творчеству, к писательскому труду?

Хотя писатель и заверяет, что стихами всерьез он не занимался никогда, творческая биография его в истоке своем говорит о тяге к рифмованному, ритмичному слову. Проявилось это, когда Алеше Кожевникову, еще неграмотному деревенскому мальчугану, было около шести-семи лет. О печатном слове он представления не имел никакого, знал лишь разговорное да песенное.

Часто ему приходилось слушать рассказы крестьян, вернувшихся из Сибири, ходивших на поиски мест, куда можно было бы перебраться на житье. Одни расхваливали далекую обетованную землю, другим все в Сибири было не по нраву: морозы жгучие, зима долгая, снежное таежное бездорожье… Среди этих споров и рассказов нередко мелькало звонкое, летучее песенное слово «Енисей» — оно зацепило, увлекло его.

Как-то в праздник, одетый по этому случаю во все новое, выбежал мальчик на улицу и, переполненный своей мечтой о песенной реке, стал во всю глотку выкрикивать:

Е-ни-сей, Е-ни-сей… Та-та-та, та-та-та… А-лек-сей, А-лек-сей — Ла-по-та, ла-по-та!..

Лапотой дразнили вятских крестьян, бедных лапотников.

«Это было мое первое сочинение, — вспоминает писатель. — Я не старался над ним, оно выскочило само собой, от какого-то восторга. Я скандировал, разбрызгивая ногами грязные лужи, а вокруг праздные люди смеялись, подзуживали: «Ну-ка пройдись еще! Ловко получается». Один дядька из ходоков сказал: «Ишь с кем обвенчался, с Енисеем. Далеко замахнулся парень!»