Читать «Под девятой сосной в чистом поле» онлайн - страница 38
Валерий Борисович Гусев
– Кавоша? – Алешка покачал головой, мол, не слыхал.
– Так в деревне называют того, кто букву «л» произносит как «в». Вместо «лампа» говорит «вампа». Вместо «лодка» – «водка».
То-то мне показалось, что этот Шакалов говорит на каком-то странном языке: «вквад, дево»…
– А вместо «водка» – «лодка»? – поинтересовался Алешка. – Тут он не «кавошит»?
Отец Леонид рассмеялся. Подошел к столу, взял увесистую пачку денег, покачал в руке, оживился:
– На эти деньги теперь вполне смогу большой колокол на звонницу повесить.
– А ваш-то где? – спросил Алешка. Все ему надо знать! – Потеряли?
– Утратили, – вздохнул отец Леонид. – И странно как-то. Ночью гроза прошла, с сильным ветром. Его и сбросило наземь. Утром пришли – а колокола нет, один осколок остался. Вот, – отец Леонид снял с верхней полки чуть изогнутый обломок металла, на котором сохранились по краю старинные буквы.
Что-то смутно шевельнулось в моей памяти. И, видно, в Алешкиной – тоже. Потому что он сразу же спросил:
– Батюшка, а за что на вас писатель Марусин сердится?
– Это я на него сержусь, – нехотя признался отец Леонид. – Мой грех. У Марусина, в его коллекции, я знаю, большой колокол есть. Сколько раз я его просил пожертвовать этот колокол, так не дает. Даже не показал, в дом не пустил, окаянный. Прости меня, господи. – И отец Леонид перекрестился.
А Лешка стрельнул в меня острым взглядом.
Отец Леонид положил обломок на место.
– Пора мне, отроки. Облачаться надо – скоро службу править.
– Как на работу ходит, – с уважением сказал мне Алешка, когда мы вышли из дома священника.
И о чем-то глубоко задумался.
А у самого нашего дома тоже задумчиво пробормотал:
– И на художника что-то наш писатель сердится…
Когда мы вернулись домой, Алешка выломал у коробки из-под торта донышко, что-то накарябал на нем и прикнопил у двери, рядом с зеркальцем.
Я подошел поближе. И прочитал:
ПЛАН ОРМ
– Это что? – спросил я с интересом.
– Это план!
– А ОРМ – это кто?
– Оперативно-разыскные мероприятия.
– Какой ты умный! – похвалил его я.
– Это не я, это папа.
– А Шурик при чем?
– Какой ты умный! – это Алешка произнес с интонацией, прямо противоположной смыслу. И пояснил: – Шурик украл кирпичи у прокурора Метелкина.
– Кто тебе сказал?
– Это НАМ, – Алешка подчеркнул это слово, – сказал дед «Печьник».
– Мне он не говорил, – я совсем уже запутался в Алешкиной логике.
Алешка вздохнул.
– Он сказал, что кирпичи ему достал непутевый мужик, у которого все «не ладом». А это кто? Это Шурик. Готовь обед, Дим. – Мол, ты все равно, кроме этого, ничего не умеешь.
Я не обиделся. Посмотрел бы я, как ты побегал бы без трехразового калорийного питания.
Стоя у плиты, я все-таки размышлял. Алешка прав: этот Шурик – сплошные несчастья на двух ногах. За что ни возьмется, все испортит. Невезучий. Про него многое рассказывали в магазине. Он уже немолодой был, а на селе все его звали Шуриком, без отчества, неуважительно. Уж очень непутевый был. И все разбогатеть мечтал, разом. Без труда и без науки.
