Читать «Под девятой сосной в чистом поле» онлайн - страница 36
Валерий Борисович Гусев
Здорово. Ключи-кирпичи… Голова заболела.
Тут тропинка круто свернула от реки в поле, пробежала среди высокой травы и громадных развесистых стволов зловредного борщевика и вывела нас к деревне Пеньки.
Вообще-то никаких пеньков здесь не росло да и никакой деревни не было. Было всего два дома и один колодец. У колодца старушка в кожаной куртке и теплом платке вертела ворот, вытаскивая из глубины тяжелое мокрое ведро.
Мы ей помогли и спросили:
– А где живет печник дядя Петруша?
– Да вон, в крайнем дому, не ошибетесь.
В крайнем дому… А какой из них крайний, если их всего два?
Но и в самом деле мы не ошиблись: на калитке одного из крайних домов висела фанерка, а на ней фломастером было написано:
Алешка побарабанил по фанерке костяшками пальцев.
– Иду! – раздалось в ответ из дома. И вышел седенький старичок с палкой, так согнувшийся в пояснице, будто что-то потерял на полу и все время разглядывает: и куда ж оно делось?
Он дошаркал до калитки, щелкнул шпингалетом, вскинул голову и взглянул на нас чистыми прозрачными глазами:
– Клиенты! Заходьте. Обговорим.
А чего обговаривать-то? Я толком и не знал. Впрочем, мое дело – тылы обеспечивать. А если что – «Забыл!»
Дед Петруша провел нас к старой липе, под которой стояла врытая в землю скамеечка, кряхтя уселся, поставил перед собой клюку, положил на нее узловатые пальцы, а на них – подбородок. В такой позе он казался устойчивым на века.
– И чего будем делать?
– Папа велел про печку разузнать, – объяснил Алешка.
– И какую будем ложить?
– Ложить? – не понял я.
– Складать, – еще «понятнее» объяснил дед. – «Голанку», «шведку», либо русскую?
– Русскую, – выбрал патриот Алешка.
Дед вскинул голову и с удовольствием глянул на него:
– Это хорошо. Значит, изба у вас большая.
– У нас этой избы… – начал было я, чтобы докончить – «вообще еще нет», но Лешка наступил мне на ногу.
Сидеть под липой и вести неторопливые разговоры про всякие «голанки» было хорошо. В ее кроне шебуршали всякие птицы, а по траве бегали солнечные зайчики, когда ветер шевелил над нами густую листву.
– Да… – дед Петруша опять уронил голову на руки. – На русскую, однако, кирпича много надоть. Да и не всякий кирпич на нее пойдеть.
– Ну… – подбодрил деда Алешка, – вы же достали кирпич для тети Полинки.
А, вот он куда подбирается!
– Сказал тоже! – дед опять вскинул голову. – Тама – ремонт, а тута – строительство. Русская печь поболе иного дома выходит…
Уж поболе нашего – точно.
– А вам для тети Полинки кто кирпич доставал? Вы у него и для нас попросите.
– Да откель у него столько? Непутевый он мужик. Все у него не ладом получается.
Я ничего не понял, а у Алешки вдруг засветились глаза. Так и казалось, что он сейчас прольет луч света на эту темную кражу. И он уже нетерпеливо заерзал на лавке, готовый куда-то помчаться по горячему следу.
Но сразу не получилось. Дед «Печьник» завелся и одобрительно ворчал про наш правильный выбор:
– Такие печи уже никто не ложит, только Петруша. Русская печь – это цельный агрегат: и топит, и варит, и сушит. А спать на ней – два удовольствия.