Читать «Любовь юного повесы» онлайн - страница 131

Услышав эти беспощадные слова, Гартмут стиснул зубы и задрожал всем телом.

– Замолчи, отец, этого я не вынесу! – глухо заговорил он. – Я хотел смириться, сломить свою гордость, но ты сам отталкиваешь меня. Это та же жестокая суровость, которой ты когда-то оттолкнул мою мать, – я знаю это от нее самой. В том, как сложилась ее жизнь, а вследствие этого и моя, во всем виновата лишь твоя суровость.

Полковник скрестил руки на груди, и его губы презрительно дрогнули.

– Знаешь от нее самой? Верю! Любая падшая женщина постарается скрыть от сына такую правду. Тогда я не хотел осквернять твой слух этой правдой, потому что ты был чист и невинен; теперь же ты, конечно, поймешь, если я скажу, что нашей разлуки требовала моя честь. Человек, опозоривший мое имя, пал от моей руки, а женщину, обманувшую меня, я оттолкнул.

Гартмут побледнел. Этого он не знал, даже не подозревал, он в самом деле думал, что причиной развода была только суровость, составлявшая врожденную черту характера его отца. И теперь в его глазах резко снизился авторитет матери, которую он так страстно любил.

– Я хотел оградить тебя от ядовитой атмосферы, окружавшей ее, – продолжал Фалькенрид. – Глупец! Даже без ее вмешательства ты был бы потерян для меня: ты унаследовал черты матери, в твоих жилах течет ее кровь, и рано или поздно она предъявила бы свои права. Ты все-таки стал бы тем, кем стал – безродным проходимцем, не знающим ни отечества, ни чести.

– Это уже слишком! – дико вскрикнул Гартмут. – Называть меня такими словами я не позволю никому, даже тебе! Теперь вижу, что между нами примирение невозможно, я уйду, но свет будет судить иначе, чем ты! Он уже признал мое первое произведение, и я сумею добиться уважения, в котором мне отказывает родной отец!

Полковник смотрел на сына страшным взглядом и произнес медленно, леденящим голосом, отчеканивая каждое слово:

– Так позаботься о том, чтобы свет не узнал, что признанный поэт всего два года назад в Париже был шпионом.

Гартмут вздрогнул, точно пораженный выстрелом.

– Я? В Париже? Ты с ума сошел!

– Опять ломаешь комедию? Не трудись, я знаю все. Вальмоден предоставил мне доказательства того, какую роль играли в Париже Салика Роянова и ее сын. Я знаю источник средств для роскошной жизни, которую вы продолжали вести, хотя лишились имения. У вас было много клиентов, потому что они отличались замечательной ловкостью, и всякий, кто мог купить их услуги, получал их.

Гартмут стоял бледный, как привидение. Так вот на что намекал тогда Вальмоден! Тогда он не понял намека и искал объяснения совершенно в другом направлении. Так вот что скрывала от него мать, вот почему поцелуями и ласками она всегда заменяла ответы на его вопросы, усыпляя подозрения. Она дошла в своем падении до этого последнего позора, а ее сына обвиняли вместе с ней!

Наступившее молчание было ужасно, оно продолжалось несколько минут, когда же Гартмут заговорил, его голос был совершенно беззвучен, а слова отрывисто срывались с его губ:

– И ты думаешь… что я… что я знал об этом?

– Да! – холодно и твердо ответил полковник.