Читать «Цемах Атлас (ешива). Том второй» онлайн - страница 87

— Так что же? Получается, я должен стать рыночным торговцем, лавочником, как и предлагает тесть, — сделал плаксивое выражение лица гость.

— Я уже сказал, что не вижу, чем лавочник хуже общинного посланника, — говоря это, Махазе-Авром слез с лежанки, чтобы распрощаться с гостем и пожелать ему на грядущий год, как водится перед Новолетием, доброго приговора в книге судеб.

Пока в комнате у ребе шла эта доверительная беседа, Хайкл вынужден был слоняться по двору. Наконец зять Гедалии Зондака ушел, и Хайкл посмотрел ему вслед с насмешкой: холостяком Йосеф-варшавянин выхаживал, бывало, мелкими шажками и тер скулы о бархатный воротничок; теперь он шел, ссутулившись, и покашливал уже въевшимся в него злым кашлем.

В три часа дня во дворе смолокурни снова был гость, на этот раз Йоэл-уздинец. Хайкл увидел его с веранды и безмолвно воскликнул: «Крепкая голова идет!» В начале лета в валкеникской ешиве шла дискуссия о том, почему Махазе-Авром взял к себе виленчанина. Уздинец отвечал на это: все очень просто, реб Аврому-Шае-коссовчанину нужен служка, паренек, который спал бы с ним в одной комнате и носил бы за ним полотенце на реку. Липнишкинский илуй говорил тогда еще резче: что чего бы Махазе-Авром ни имел в виду и чьим бы учеником ни был этот виленчанин, он все равно полный невежа. Он не знает наизусть даже пяти сотен листов из Геморы. Йоэл-уздинец пренебрегал прежде виленчанином, теперь же он называл его «реб Хайкл» и обращался со всякого рода просьбами, например, спросить у его ребе, можно ли к нему зайти с очень важным секретом. Уже сидя в комнате Махазе-Аврома, Йоэл-уздинец все еще долго морщил лоб, как тогда, когда раздумывал, давать или не давать товарищу ссуду, пока наконец не решился рассказать свой важный секрет.

Во время его первого визита на смолокурню, после праздника Лаг ба-омер, реб Авром-Шая спросил его намеком, почему он не женится. И теперь, в середине элула, он пришел с ответом на тот вопрос: он собирается посвататься к одной валкеникской девушке, к кухарке ешивы. Никто в местечке этого еще не знает, а когда узнают, это удивит всех. Даже невеста и ее мать не хотели верить его словам, потому что у них уже был тяжелый опыт с другим сыном Торы. Поскольку мать этой девушки — бедная вдова, то нечего и говорить о содержании и приданом. О родовитости тоже нечего говорить. Тем не менее после того, как он обдумывал это дело на протяжении нескольких месяцев, Йоэл-уздинец пришел к выводу, что это хорошее дело.

— Это та самая девушка, которая должна была стать невестой варшавянина? — спросил реб Авром-Шая.

— Невестой варшавянина должна была стать младшая из двух сестер, а моя — старшая. Я бы не взял младшую до старшей, — ответил Йоэл-уздинец и удивился, откуда Махазе-Авром знает обо всем этом.