Читать «Цемах Атлас (ешива). Том второй» онлайн - страница 204

— Еще один общинный деляга? Мало священнослужителей в Вильне, вы еще и моего старичка терзаете? Да ведь если бы у него были силы служить раввином и общинным деятелем, мне бы не приходилось сидеть в лавке без клиентов! Куда ты идешь? — замахала она руками, как птица в клетке от страха хлопает своими подрезанными крыльями.

Реб Авром-Шая ничего не ответил ей и быстро вышел на улицу, сопровождаемый растерянным посланцем.

— Моя жена — самая большая нахалка, — принужденно рассмеялся он, как бы пытаясь помириться с обруганным молодым человеком, и зашагал в большой спешке, чтобы не заставлять собравшихся уважаемых людей долго его ждать.

Однако чем ближе он подходил к месту, где проходило собрание, тем чаще останавливался, пока его лицо не загорелось от стыда и обиды на собственную слабость.

— Скажите главам и директорам ешив, что я вернулся назад с полпути. Я не могу быть третейским судьей в вопросе о распределении финансовой помощи между сынами Торы. Как я могу сказать, какой ешиве причитается меньше?

Мудрецы Торы восприняли такой ответ Махазе-Аврома с удивлением и обидой. Особенно обиделся на него реб Симха Файнерман. Поскольку реб Авром-Шая-коссовчанин прислал в Нарев своего ученика, этого Хайкла-виленчанина, он не должен был бы допустить, чтобы к наревской ешиве относились, как к ешиве второго сорта по сравнению с мирской и радуньской ешивами. Наконец, он даже не соизволил прийти на собрание. Так почему же именно наревская ешива должна держать у себя его испортившегося ученика? Реб Симха Файнерман уже собирался ехать назад в Нарев, когда владелец постоялого двора зашел к нему, чтобы сказать, что какой-то незнакомый еврей просит разрешения зайти к нему. В коридоре ждал Махазе-Авром.

Уверенный, что гость явился, чтобы извиниться перед ним за отказ быть третейским судьей, глава наревской ешивы заговорил жемчужными словами Геморы, что, мол, мы живем в такое время, когда надо действовать во имя Господа, и что мудрец, посвятивший себя изучению Торы, не должен запираться в узких рамках Галохи. Опершись подбородком на рукоятку трости, реб Авром-Шая, по своему обыкновению, слушал и молчал. Реб Симха Файнерман продолжил говорить — на этот раз сочными обкатанными словами книг мусара, и его длинные холеные пальцы проворно побежали по волосяным струнам узкой золотистой бороды до самого горла. Но поскольку гость все еще молчал, реб Симха Файнерман тоже умолк. Лишь после этого реб Авром-Шая спокойно ответил реб Симхе, что глава наревской ешивы прав, надо что-то делать, но он не деятель. Он пришел, чтобы узнать, учится ли Хайкл-виленчанин с постоянством.

— Трудно сказать, во всяком случае, он проявляет больше интереса к разговорам с ешиботниками, чем к тому, чтобы сидеть и учиться, — ответил реб Симха, которого как холодной водой окатили, и с деланной наивностью спросил: — Он действительно ваш ученик?

Реб Авром-Шая понял колючий намек: он ничего не делает для преподавания Торы, а когда он все-таки подобрал себе ученика, тот оказался не из лучших.