Читать «Цемах Атлас (ешива). Том второй» онлайн - страница 160

— Пойте вместе со мной «И очисть сердца наши!»

Он снова пустился в пляс, но его ноги уже заплетались. В ту же минуту к нему бросились ученики из его прежней группы. За ними устремились и другие. Руки снова легли на плечи, а ноги начали топать об пол.

— Осквернение Имени Господнего — это когда парни выходят в субботу на улицу и курят. А когда улица смеется над сынами Торы — это освящение Имени Господнего, — крикнул Зундл-конотопец виленчанину.

— Иной раз танцами достигают более высокой ступени духовного роста, чем исповедью, — проорал другой.

— Надо уметь изучать мусар с восторгом — танцуя и через танец, — сказал третий.

— Надо раз и навсегда вырвать из себя этот мир! — грянул, как гром, Янкл-полтавчанин и ворвался вихрем в самую середину цепочки, двигавшейся в танце.

Откуда-то из внутренних комнат вышел глава ешивы и присоединился к пению. Обывательские дочери перестали смеяться, молодые раввинши хлопали в ладоши, а мужчины пели все громче, все увлеченнее служением Всевышнему, снова и снова:

— И очисть сердца наши, чтобы служить Тебе, служить Тебе по правде!

Глава 8

Янкл-полтавчанин, один из выросших учеников реб Цемаха, был притчей во языцех среди новогрудковцев. Когда он мчался утром, торопясь на молитву, то снимал пальто еще на улице, и оно влетало в синагогу раньше него самого. Пальто вращалось, ища, куда бы приземлиться. По окончании молитвы Янкл нащупывал какую-нибудь верхнюю одежду, волочил ее за воротник по полу, а надевал ее на себя только на третьей улице от синагоги. На следующий день к нему приходил кто-нибудь из товарищей с претензией, что тот утащил его новое пальто. Янкл сразу же отдавал пальто, но у требовавшего возврата похищенного буквально отнимался язык: за один день его одежда была так изодрана, испачкана и измята, будто ее вытащили из помойного ящика.

Однако если надо было где-то основать начальную ешиву и туда отправляли Янкла, то он прихорашивался так, что его было не узнать. Он точно помнил, у кого из старших учеников есть красивый костюм, у кого — пара коричневых ботинок, у кого — рубахи и галстуки. Не одолжить ему одежду мусарникам было стыдно, особенно учитывая, что Янкл мог еще и сказать, что в то время, как другие подбирают одежду, чтобы присматривать невест, и думают только о себе, он старается для всех, занимается общественными делами. Так что одежду ему давали, хотя и с тяжелым сердцем, да еще и трясясь, как бы он не вернул вместо хорошей одежды негодные тряпки.

За час до выезда полтавчанин появлялся в синагоге разодетый в пух и прах, даже в выглаженных замшевых перчатках. Он очень медленно ходил между скамеек, проверяя, насколько солидно он будет выглядеть в местечке. Ничего не поделаешь, для обывателей он должен носить галстук и воротник, как лошадь — хомут. Как деревянный или гипсовый манекен, который наряжают каждый раз по новой моде и выставляют в витрине для привлечения покупателей. Янкл беспокоился: у него не было денег на билет. Обдумав пару минут свое положение, он приходил к парадоксальному выводу: беспокоиться не о чем. Ехать без билета — еще возвышеннее, это значит полагаться на Всевышнего, не предпринимая никаких практических усилий для решения проблемы. Он не прятался в вагоне под лавку, а носился из вагона в вагон, как черт, пока не сталкивался лицом к лицу с контролером. Янкл при этом смотрел на него так и так пожимал плечами, будто уже десять раз показывал свой билет, и необрезанный отступал с почтением к юному барину, выглядевшему красиво и заносчиво.