Читать «Доктор Гоа» онлайн - страница 61

И вот теперь, как предполагает Туся, через некоторое время после смерти моей любимой кошки ее душа могла переселиться в эту, горчичного цвета, древесную лягушку… А что? Когда находишься в Индии, не так уж трудно в это поверить.

Было у лягушки и другое имя, помимо Маленького Принца, – Ответственный Жаб. Это – заголовок из марийской газеты советских времен. Правда, писалось это чуть иначе: «Ответственный жап», через «п», но звучало-то так же. «Жап» по-марийски означает «время». Соответственно, в статье, так озаглавленной, речь шла о некоем ответственном времени: например, о сборе урожая. Подобными хохмами снабжал нас брат моего мужа, работавший в архиве, куда поступали газеты разных советских народностей. В телевизионной программе известная всей стране информационная вечерняя передача так прямо и именовалась: «Жап» (а на удмуртском языке она называлась «Дыр», что, конечно же, было еще смешней).

Мне нравилось называть лягушку «Ответственный Жаб». Будто бы не просто так она у меня живет, а вроде как за порядок в ванной отвечает, чтоб тараканы да муравьи не плодились.

В общем, за пять месяцев совместной жизни я здорово привыкла к лягушке, и если, войдя в ванную и кинув беглый взгляд на канализационную трубу, ее не обнаруживала, то мне становилось не по себе. С чего бы это ей куда-то уходить посреди засушливого сезона? Раз ушла, так, может, в доме что-то не так? Но Жаб всегда появлялся снова. Где он прятался, бог весть – вроде бы и негде было в ванной схорониться. Но только наутро он обычно снова сидел на своем законном месте, вытаращив глазки-бусинки, – и на душе становилось спокойней.

Больно уезжать из Гоа. Вообще, больно мигрировать, отрываться от насиженных мест. От обжитой, ставшей почти родной квартиры. Да, она не твоя, да, ты ее всего лишь снимала на полгода, но вся она уже пропитана твоим духом, твоей энергетикой, твоими привычками, битком набита твоими вещами. А главное – непонятно, куда ты едешь: в России – чуть ли не война начинается, но впереди еще две недели в Непале и месяц в Таиланде, а там еще тоже пока неизвестно, как все будет, где жить… И не знаешь наперед, вернешься ли когда-нибудь сюда, в этот дом. Хозяева затевают большое строительство, последние несколько дней, нимало не смущаясь твоим присутствием, по крыше начиная с девяти утра сновали работяги, стучали молотками, таскали кирпичи. Наверху будут еще две большие квартиры, а в твою, маленькую, собираются переехать сами хозяева, чтобы сэкономить деньги и побольше заработать на сдаче прочих хором…

А тут еще эта лягушка, твоя лягушка, которая явно без тебя погибнет…

В последнюю ночь я не сомкнула глаз: затянулись сборы, слишком много вещей нажито за полгода. Кое-что пошло детям-сиротам. Пару больших сумок разрешили оставить хозяева на антресолях: не тащить же в путешествие, в самом деле, сковороду или табуретку? Ну и, как водится, два чемодана с собой: большой и маленький. В них – только самое необходимое в пути: лекарства, одежда, косметика, кипятильник, вилки-ложки, кружка, лампа на аккумуляторных батареях (в Непале ведь подолгу не бывает света), подушка (в большинстве недорогих отелей подушки чудовищны: грязные и такие жесткие, как будто набиты камнями, так что я всегда вожу свою). А это – в помойку, и это, и еще вот это, и вот уже гора мусорных пакетов лежит на балконе, и до самолета четыре часа, а все еще окончательной ясности нет, и вещей остается куча… И грустно, и даже страшно немного. Нет у меня теперь дома, так вот и скитаюсь я по белу свету…