| I ran to meet the flare, and before I could completely understand what had occurred, was lying upon the ground at the feet of the guide, embracing his boots and gibbering, despite my boasted reserve, in a most meaningless and idiotic manner, pouring out my terrible story, and at the same time overwhelming my auditor with protestations of gratitude. | Я бежал навстречу блику и вдруг, не успев понять, как это произошло, оказался простертым у ног проводника. Прильнув к его ботинкам, я, отринув свою хваленую сдержанность и путаясь в словах, бессвязно изливал на ошеломленного слушателя свою страшную повесть, перемешанную с потоком высокопарных изъявлений благодарности. |
| At length, I awoke to something like my normal consciousness. | Постепенно я почувствовал, что рассудок возвращается ко мне. |
| The guide had noted my absence upon the arrival of the party at the entrance of the cave, and had, from his own intuitive sense of direction, proceeded to make a thorough canvass of by-passages just ahead of where he had last spoken to me, locating my whereabouts after a quest of about four hours. | Проводник заметил мое отсутствие, только когда группа оказалась у выхода из пещеры, и, интуитивно выбрав направление, углубился в лабиринт проходов, берущих начало в том месте, где он последний раз разговаривал со мной; ему удалось обнаружить меня после четырехчасового поиска. |
| By the time he had related this to me, I, emboldened by his torch and his company, began to reflect upon the strange beast which I had wounded but a short distance back in the darkness, and suggested that we ascertain, by the flashlight's aid, what manner of creature was my victim. | Слушая рассказ проводника, я, ободренный светом и тем, что я уже не один, стал размышлять о странном существе, раненном мной, которое, скрытое мраком, лежало в двух шагах от нас. Мною овладело искушение прорвать лучом света пелену тайны, скрывавшую облик моей жертвы. |
| Accordingly I retraced my steps, this time with a courage born of companionship, to the scene of my terrible experience. | Чувство локтя подогрело мое мужество, и я сделал несколько шагов в сторону арены моего испытания. |
| Soon we descried a white object upon the floor, an object whiter even than the gleaming limestone itself. | Вскоре мы обнаружили нечто опрокинутое, белое белее, чем излучающий белизну известняк. |
| Cautiously advancing, we gave vent to a simultaneous ejaculation of wonderment, for of all the unnatural monsters either of us had in our lifetimes beheld, this was in surpassing degree the strangest. | Продвигаясь со всей осторожностью, мы, словно в едином порыве, вскрикнули от изумления: некто никак не отвечал ни одному мыслимому представлению о существах-монстрах. |
| It appeared to be an anthropoid ape of large proportions, escaped, perhaps, from some itinerant menagerie. | Перед нами лежала гигантская человекообразная обезьяна, отбившаяся, должно быть, от бродячего зверинца. |
| Its hair was snow-white, a thing due no doubt to the bleaching action of a long existence within the inky confines of the cave, but it was also surprisingly thin, being indeed largely absent save on the head, where it was of such length and abundance that it fell over the shoulders in considerable profusion. | Ее шерсть была белоснежной, выбеленной конечно же чернильной чернотой подземных чертогов, и на удивление тонкой; редкая на теле, она роскошной копной покрывала голову и ниспадала на плечи. |
| The face was turned away from us, as the creature lay almost directly upon it. | Черты лица этого существа, повалившегося ничком, были скрыты от нас. |
| The inclination of the limbs was very singular, explaining, however, the alternation in their use which I had before noted, whereby the beast used sometimes all four, and on other occasions but two for its progress. | Его конечности были странно раскинуты, впрочем, в них таилась разгадка смены поступи, на которую я обратил внимание раньше: очевидно, животное передвигалось, используя то все четыре, то лишь две опоры. |
