Читать «Игра в любовь без правил» онлайн - страница 198

Глава 22

Последующие несколько недель прошли, как в тумане. И если события, предшествовавшие аресту Миранды, остались в памяти Эллы как сон, то все, что последовало за этим, больше смахивало на ночные кошмары.

Миранду арестовали, прошение об освобождении под залог было отклонено. Для Фэйт и Эллы это стало страшным ударом. Они обивали пороги суда, перебрали всех своих знакомых, пытаясь найти того, кто мог бы помочь, — но тщетно. И Миранда по-прежнему оставалась в тюрьме. У Эллы по этому поводу произошло крупное объяснение с Джасом — впрочем, не единственное, поскольку после известных событий им волей-неволей приходилось встречаться. Но ее справедливое возмущение не произвело на него впечатления — Джас остался тверд и на все ее упреки не реагировал. Она была в отчаянии. Но больше всего ее бесило другое — Элла не понимала, почему ее так тянет к этому невыносимому, бесчувственному негодяю?! Естественно, Джас ничего об этом не знал — она ни за что не призналась бы в этом. Только один-единственный раз он, осторожно коснувшись ее руки, прошептал: «Доверься мне!» — но Элла сердито отбросила его руку. Теперь она уже не знала, кому верить.

Ей с Фэйт удалось-таки пробиться в тюрьму. Увидев бледную, унылую Миранду, они окончательно пали духом. Что-то, казалось, сломалось в ней — от прежней остроумной, бесшабашной Миранды осталась только тень. Элла, сжав ее руки в своих, поклялась, что комната будет ждать ее, так что пусть возвращается, как только окажется на свободе. А Фэйт, расплакавшись, пообещала, что немедленно позвонит Джайлсу и все ему объяснит. Тут в глазах Миранды тоже заблестели слезы. Запинаясь, она невнятно пробормотала, что, дескать, не догадывалась, какие они верные друзья. А потом, немного повеселев, поклялась, что устроит всем троим сногсшибательные каникулы, вот только ей вернут паспорт. Ну, а если не вернут, то пусть они отправляются вдвоем и вспоминают о ней.

По дороге домой Фэйт заговорила об ужасах, которые творятся в женских тюрьмах, и это окончательно добило Эллу. Нужно действовать, и немедленно, решила она. В следующие несколько дней она только и делала, что звонила, писала и встречалась со всеми, кто, по ее мнению, мог хоть как-то повлиять на ход этого дела. Эффективнее всех это мог бы сделать адвокат Миранды, а он — точнее, она, энергичная дама из Бирмингема, не терпевшая пустопорожних разговоров, — не торопился выкладывать карты на стол. Не посвящая их в свои планы, она твердила только, что все необходимые меры будут своевременно приняты, а сейчас, дескать, ее клиентке лучше оставаться в тюрьме. Оставалось надеяться, что приговор — учитывая безупречное прошлое Миранды — будет не слишком суровым. И адвокат, и Джас вели себя как заговорщики. Оба решительно отказывались сообщать хоть что-то о выдвинутых против Миранды обвинениях. По их словам, нужно только ждать и верить в беспристрастность тех, кому поручено это дело.

Таким образом, руки у Эллы оказались связаны. Однако к тому времени она успела побывать несколько раз в полицейском участке — ее вызывали то дать свидетельские показания, то дополнить их, то уточнить какую-то мелочь — и внезапно обнаружила, что стала там почти своим человеком. По-видимому, ее считали особой здравомыслящей, а убедившись в искреннем желании помочь, полицейские и вовсе перешли с ней на дружескую ногу. Дело дошло до того, что как-то раз ей даже предложили просмотреть кусочек записи, сделанной в тот вечер, когда на нее было совершено нападение. Сидя в мрачной, темноватой комнате между Джасом с одной стороны и женщиной-констеблем — с другой, Элла смотрела на экран. Джас то и дело ставил пленку на паузу, чтобы Элла могла получше рассмотреть, как все произошло. Напала на нее в самом деле Лорна. Держа в руках какое-то письмо, она нерешительно шла по дорожке к дому. Видимо, она колебалась, то ли бросить его в почтовый ящик, то ли постучать в дверь. Тут неожиданно появилась Элла и получила удар по голове пустой винной бутылкой, которую Лорна до этого выудила из мусорного контейнера. Когда пленка закончилась, Элла решила, что это и есть ее последний шанс.