Читать «Скопин-Шуйский. Похищение престола» онлайн - страница 108
Сергей Павлович Мосияш
Атаман Заруцкий, находившийся с донскими казаками на левом крыле, мечтавший первым ворваться в Москву, но также отступавший, каял Болотникова:
— Эх, Иван Исаевич, кому ты доверял?
— Так иди разбери их окаянных. Привели рязанцев, сказали: хотим драться за Дмитрия Ивановича, и вот, пожалуйста, на кого была надежа — того разорвало. Ничего, Иван Мартынович, здесь мы хорошо окопались. Отобьемся. Дождемся подмоги и вдругорядь попытаемся.
Однако Скопин-Шуйский не собирался давать Болотникову передышки, он приказал подтянуть пушки и мортиры К Коломенскому и стрелять до тех пор, «пока воры не побегут, как тараканы».
— Может, стоит окружить Коломенское, — посоветовал Ляпунов.
— Тогда мы слишком растянем армию. Они могут в любом месте прорваться. А ну-ка на Москву захотят. Окруженные будут драться отчаяннее, злее. А так я им даю возможность на полудень бежать. Надо, чтоб они ушли от Москвы.
Трое суток без перерыва грохотали пушки, не давая осажденным покоя и передышки. Одно ядро угодило в избу, где находился сам Болотников, и оторвавшейся щепкой поранило ему лицо. Ермолай, перевязывая воеводу, ворчал:
— Уходить надо, пока нас всех не перехлопали.
Много изб горело. Кричали раненые, увечные. По улицам носились оторвавшиеся от коновязей, обезумевшие от страха кони. Некоторые, перескакивая через ограждения и рогатки, уносились вихрем в заснеженное поле.
Заруцкий, явившись к Болотникову, сказал:
— Кони дюже полохаются, Иван Исаевич, ничем не удержишь. Уходить надо.
— Куда?
— Хошь бы на Калугу. Я посылал разведку, там чисто, нема москалей.
— Лучше б ты, Мартыныч, пустил своих конников на москалей.
— Эге, Иван, думаешь, не пробовал.
— Ну и что?
— Они кажуть: нема дурних на пушки с копьем. Уходить надо, Иван, пока на полудне чисто. Окружат, взвоем.
— Хорошо, стемнеет, тронемся. Днем они не отцепятся.
И когда с наступлением дня Скопину-Шуйскому доложили:
— Воры бежали из Коломенского.
— Все конные отряды и дружины вдогон, — приказал Скопин. — Оружных уничтожать, бросивших оружие пленить.
Победители вступали через Серпуховские ворота в Москву, весело играли трубы, трезвонили внеурочно церковные колокола. Москва, измученная голодом и дороговизной, хоть и радовалась победе, но не вся. Среди черни ползло и разочарование: «Не пустили Дмитрия Ивановича к его наследству. Ну ничего, отольются кошке мышкины слезки». Князь Скопин-Шуйский под звон колоколов въехал в Кремль, у дворца слез с коня, быстро взбежал по ступеням, в прихожей сбросил шубу, шапку, снял саблю. И, перекрестившись, вступил в тронный зал. На троне сидел сияющий Василий Иванович. Приблизившись к трону, князь поклонился, молвил взволнованно:
— Ваше величество, вор разбит и бежал на полудень. Взято в полон около трех тысяч человек.
Шуйский не выдержал, сошел с трона, обнял племянника, не скрывая слез, замолвил ласково:
— Мишенька, спасибо тебе, хошь ты порадовал старика.
Бояре, сидевшие по лавкам, тоже радовались, любуясь молодым победителем: