Читать «Призрачные поезда» онлайн - страница 54

Вдруг понял, обеспокоило что меня: мелодичный, неземной звон больше не слышен.

Я проследил за взглядом отца…

Медленно, пошатываясь от усталости, они ввалились в вагон. Бушлаты защитного цвета, ушанки, стёганые брюки и кирзовые сапоги – но всё уже старое, полинявшее, мятое, с грубыми заплатками. Брови седые от инея, седая, словно рано постарели, щетина.

– ‹…› китайские «калашниковы» ‹…› на морозе ‹…› не фурычат ни в дулю.

Это были дезертиры, ушедшие из части не тайно, поодиночке, но спаянные чьей-то злой волей. Ещё только объявили мобилизацию, ещё разъезжал на своих «пазиках» ОМОН в поисках убоявшихся резервистов, – однако все понимали, что война проиграна. В столице вы могли с улицы войти в любое правительственное здание (если только его не стёрли ковровые бомбардировки). Власть затаилась, поджидая нового хозяина. Потом принялась продажно и соглашательски пробираться во Временное правительство, надеялись спасти свои богатства и жизнь.

Это были дезертиры, бежавшие, так же как мы, пока ещё открыты границы. Вернее, пока ещё нет границ. Через несколько часов всё изменится и степь, по которой громыхаем сейчас, узнает с удивлением, что она независимое государство, потому что выпущено соответствующее коммюнике Организации Объединённых Наций; через несколько часов перестанут подавать электричество, потому что прекратит существования Единая Энергосистема, и мёртвый поезд, выстуживаясь, замрёт в тихой белизне.

Я ещё не подозревал, что нам всем предстояло. Да где там. Никто не подозревал. Все думали, хуже, чем в девяностые, не может случиться. Ха-ха.

Тот, кто шёл впереди, сдёрнул шапку. Приятнейшие голубые глаза. Голову обривали давно – волосы цвета спелой пшеницы. Тонкие линии носа. Не больше двадцати лет. Мальчишечка.

Не оборачиваясь, он бросил (всего же было с полдюжины их):

– Раздеться.

– Слышь, дембель, и так тут холодно, блин!

– Ты идиот набитый.

Слова, которые он швырнул как грязную тряпку, их крайняя презрительность, самый тембр голоса, наконец то, что в речи его не было мата, – от всего этого мороз шёл по коже.

Голосом, от которого всем стало не по себе, он продекларировал, что верхняя одежда продолжает держать низкую температуру и изолирует от тепла помещения, – поэтому…

Солдаты на ходу принялись торопливо разоблачаться.

– Цыган, налей в термосы из «титана». Чтоб не горячая, – тёплая. Соплежуй, тряпки найди, разорви на полоски.

– К-как-кие т-тряпки?

– Тряпичные. Нá полосы разорви, чтоб штук шесть было. Половину из «титана» смочи. Отожми. Половину! Да чтоб не горячо, внял?

Двое ушли.

Чуть наклонившись вперёд, словно продавливая спёртый воздух, он шествовал, тяжело ступая, и те, кто сидел с краёв лавок, непроизвольно отодвигались. «Товарищ дембель», – солдаты именовали его.

Он сдёрнул рукавицы армейского покроя с обособленными большим и указательным пальцами; под рукавицами были надеты кожаные перчатки.

Он медленно, впитывая пространство, поворачивал из стороны в сторону голову, и всякий признавал за ним неколебимую власть, дававшую право казнить или вознести.