Читать «Мистер Смит и рай земной. Изобретение благосостояния» онлайн - страница 114

Рыночная система сама роет себе могилу. Она больна той же болезнью, что и Просвещение в целом, она ведь его дитя. Она не выдвигает людей, которые станут проламывать стены за Бога, короля, отечество или свободу. Тому homo oeconomicus, в которого динамика системы превращает каждого из нас, в конечном счёте важно лишь, чтобы сходилась касса. С такими людьми можно зарабатывать деньги, и общество хорошо с ними пожило. Но если капитализм пронизывает всё общество, а власть имеют только пустые бюрократы и торговцы или, что ещё хуже, далёкие от мира интеллектуалы, то и идеалы пропадают, и соки из общества уходят. Тогда господствуют бюрократы, и буржуазный мир рушится. Если Шумпетер правильно прогнозирует динамику капитализма, то двигатель благосостояния заглохнет сам по себе.

Он позволяет заразить себя логикой конца времён и не присоединяется к воинствующему идеализму неолибералов. Тон его работ становится разочарованным и холодным. Когда-то он выступал с объяснением, каким образом буржуазная эпоха могла создать такой аномальный материальный прогресс. А заканчивает он прогнозом, что это благосостояние не будет устойчивым и исчезнет вместе с предпринимателями и крупной буржуазией в однообразном безотрадном мире.

Конец рыночной системы является также и концом благосостояния. Оно в теории Шумпетера – результат креативности и выгоды предпринимателей. Как только в экономике возьмут верх руководимые менеджерами монополисты, ничего нового больше не возникнет, созидательное разрушение придёт к концу и мир впадёт в стационарное состояние, в котором в лучшем случае будет перераспределяться то, что есть, а новое благосостояние больше не возникнет. Люди свыкнутся с этим, потому что это содержится в логике вещей, и свободолюбивый дух буржуазной эпохи выветрится.

Но это так и не наступило. Социализм, менеджеры и бюрократы захватили господство разве что частично. Шумпетеру не стоило пророчествовать о дальнейшем ходе мировой истории – как и всем экономистам и философам со времён Гегеля. То, чего боялись, не случилось, потому что система созидательного разрушения оказалась в итоге более прочной.