Читать «Крутые горки XXI века: Постмодернизация и проблемы России» онлайн - страница 68

Таким образом, успех неолиберализма был относительным. С одной стороны, удалось остановить нарастание налогового бремени, но с другой — не получилось сделать правительство сравнительно дешевым. Наоборот, именно в годы этого псевдолиберализма государство оказалось в чудовищной зависимости от огромных долговых обязательств. Самый яркий пример — США, где со времен президента Рональда Рейгана (иногда по недоразумению считающегося неолибералом) стал катастрофически нарастать государственный долг.

Сегодняшний кризис возник не в тех сферах экономики, где была достигнута либерализация, а в тех, где государство нашло лазейку для усиления своего влияния. Политики прошлого, выстроившие пирамиду госдолга ради того, чтобы бюджетные расходы могли превышать доходы, заложили бомбу, которая сегодня может взорваться и в Греции, и в Италии, и в США.

Сбор брошенных голосов

Что делать с этой проблемой? Рецепт ясен — сокращать расходы, уменьшать государственное вмешательство в экономику, сворачивать целые направления бесплатных услуг, оказываемых населению. Несмотря на то что проблема государственного долга по своей сути экономическая, в ней нет серьезных загадок экономического свойства. Важные вопросы, на которые пока нет ответа, относятся, скорее, к области политического анализа.

Если политики объективно заинтересованы в увеличении расходов или хотя бы в их поддержании на достигнутом уровне, то смогут ли найтись механизмы, обеспечивающие реальную экономию бюджетных средств и сворачивание хотя бы части социальных программ? Если даже политики найдут в себе силы пойти на непопулярные меры, готово ли будет общество принять их действия или оно в условиях демократии на следующем электоральном цикле вновь отдаст голоса популистам? Сможет ли вообще демократия выдержать необходимость осуществления жестких мер: ведь до сих пор она развивалась в основном в щадящих условиях, когда можно было найти ресурсы, с помощью которых политики ублажали среднего избирателя?

Тесная связь массовой демократии с популизмом породила в сегодняшней России своеобразный демократический скептицизм. Все большая часть наших интеллектуалов говорит о том, что общество стимулирует правителей принимать безответственные решения, поскольку оно вознаграждает политиков своими голосами лишь за те блага, которые можно получить здесь и сейчас. Будущее развитие страны мало интересует рядового избирателя, а значит, по-настоящему оно мало интересует и власть.

Соответственно, интеллектуалы приходят к выводу о том, что вместо всеобщего равного голосования нам следовало бы вернуть цензовое избирательное право, которое господствовало во многих европейских странах на ранних этапах развития демократии [Соболев (б. г.)]. Во всяком случае, как полагают некоторые радикально настроенные аналитики, истинный прогресс Европы был связан в XIX веке именно с такой урезанной формой демократии, которая ограничивала популизм [Латынина 2014]. Право голоса при цензовой системе может получать отнюдь не каждый гражданин, а лишь тот, кто обладает значительной собственностью или уплачивает государству большую сумму налогов. Разновидностью цензовой системы можно также считать образовательный ценз, который позволяет участвовать в голосовании лишь хорошо подготовленным к ответственному выбору гражданам с дипломом высшей школы на руках.