Читать «Крутые горки XXI века: Постмодернизация и проблемы России» онлайн - страница 14

XIX века представлениям Карла Маркса и Фридриха Энгельса, живется настолько плохо, что в ходе классовой борьбы ему совершенно нечего терять, кроме своих цепей [Маркс, Энгельс 1948, т. 1: 39]. Примерно лет через сто после «Манифеста коммунистической партии» обнаружилось, что трудящиеся постепенно богатеют, обзаводятся собственностью, счетами в банках, а значит, их склонность к традиционной классовой борьбе становится значительно меньше. Этих людей уже трудно называть пролетариатом или даже «рабочей аристократией», как принято у марксистов. Стали подыскиваться новые названия — «средний класс», служащие, «белые воротнички» и т. д. В США в 1956 году их число впервые превысило число «синих воротничков» [Белл 1999:22].

4. В таких условиях даже представители левых воззрений, критикующие капиталистическую систему, стали признавать, что от трудящихся постиндустриального общества не следует ждать революционности. «Если рабочий и его босс, — писал в 1964 году крупный немецко-американский философ Герберт Маркузе, — наслаждаются одной и той же телепрограммой и посещают одни и те же курорты, если машинистка загримирована не менее эффектно, чем дочь ее начальника, если негр владеет “Кадиллаком” и все они читают одни и те же газеты, то это уподобление указывает не на исчезновение классов, но на то, насколько основное население усваивает потребности и способы их удовлетворения, служащие сохранению Истеблишмента» [Маркузе 1994: 11]. Надежды левых на преобразование общества стали связываться с бунтующим студенчеством и с выходцами из стран третьего мира, но отнюдь не с классическим рабочим классом, потерявшим в условиях общества потребления свою революционность. Впрочем, после эффектных, но не слишком эффективных молодежных «революционных боев» 1968 года надежды остались лишь на «эксплуатируемых и преследуемых представителей других рас и цветов кожи, безработных и нетрудоспособных» [Там же: 336]. В целом же общество стало значительно стабильнее, и дальнейшее его развитие профессиональные исследователи (в отличие от левых радикалов) начали рассматривать как мирную эволюцию, а не как революционное насилие.

5. Более того, стала уходить не только бескомпромиссная революционность трудящихся, но и их традиционная готовность к мирной классовой борьбе. Это выразилось в постепенном снижении роли профсоюзов и уменьшении их относительной численности. «Основные сферы применения труда “белых воротничков” — торговля, финансы и страхование — по большей части не охвачены подобными организационными формами, как не охвачена ими вся сфера научных исследований и инженерного труда» [Белл 1999: 191]. Трудящиеся, обладающие высокой квалификацией, не будут использовать такие же формы борьбы за свои интересы, как рабочие, стоящие у конвейера. Вместо забастовки, нацеленной на повышение зарплаты, они предпочтут искать другое место работы. И, скорее всего, сумеют его найти, поскольку квалифицированный работник востребован экономикой. Он отличается от своих конкурентов на рынке труда по многим параметрам (уровень образования, инициативность, опыт работы, знание иностранных языков и прочие дополнительные навыки), тогда как конвейерный рабочий для нанимателя практически ничем не отличается от безработного, стоящего за воротами предприятия.