Читать «Новые герои. Массовые убийцы и самоубийцы» онлайн - страница 54

В 1933 году Жюльен Бенда написал в своей книге «Речь о европейской нации» (Discours à la nation européenne):

Вы будете создавать Европу благодаря тому, что вы скажете, а не тому, что вы есть. Европа будет продуктом вашего духа, вашей воли, а не вашей национальной сущности, потому что быть европейцем — это не вещественное, но духовное явление.

По мнению Бенда — европейскость основывается не на бытии или принадлежности к народу, а на духе. Я принимаю интерпретацию Бенда, но я бы заменил понятие «духа» на термин «воображение».

Европейский союз прежде всего был политическим проектом мироустройства на континентальном уровне. Войны между европейскими странами оставили след в истории современности Европы с начала XIX века до Второй мировой войны. Это не только войны между национальными государствами, но и культурные войны: Просвещение (Франция) против Романтизма (Германия), универсалистский разум против культурной самобытности. Преодоление этой оппозиции, которая находится в самом ядре современности, было политическим назначением и исторической миссией ЕС. В этом заключается величие европейской концепции, которая до сих пор является только политическим проектом.

Но этот проект был отброшен в сторону и предан, когда правящий класс европейских стран предпочел быстрый курс финансовой и денежно-кредитной унификации и превратил политический и культурный проект, который описывает Бенда, в нечто совершенно иное — постдемократическую систему управления на основе финансовой отчетности. Маастрихтский договор был санкцией понижения европейского проекта до уровня монетаристского проекта. Не обращая внимания на предупреждения Жюльена Бенда, европейский правящий класс, который собрался в Маастрихте, решил основать европейский процесс на идентичности, а не на политической воле и воображении. В то время как европейская идентичность предыдущие десятилетия была основана на экономическом процветании и финансовой стабильности, правящий класс создал унифицирующий процесс по неолиберальной догме бесконечного роста, финансового баланса, потребительства и абсолютной власти Европейского центрального банка. Но процветанию не суждено было длиться вечно, и в конечном итоге финансовый абсолютизм показал свою оборотную сторону. Вначале европейский проект по сути являлся проектом «воли, духа и воображения», но был сорван в 1980-е и 1990-е годы утверждением новой экономической идентичности международного финансового капитализма Европы.