Читать «Жизнь и творчество В.В.Крестовского» онлайн - страница 10

Глубоко убежденный во внутреннем превосходстве России над Западом и ее дремлющих непочатых силах Крестовский неуклонно верил, что придет время, когда русский народ твердо встанет на ноги, не будет нуждаться ни в чьей помощи и, наоборот, к нему за помощью и поддержкой обратятся другие народы.

Но чтобы это случилось, он был вполне согласен с Ф.М. Достоевским, который говорил: «Надо сначала перестать быть международной обшмыгой, стать русскими прежде всего, а стать русскими — значит перестать презирать народ свой, и, как только европеец увидит, что мы начали уважать народ наш и национальность нашу, так тотчас же он начнет нас самих уважать».

В то время, когда многие талантливые русские писатели стремились привить русскому народу ненормальные для него и болезненные по существу условия общественной жизни Запада, когда в некоторых литературных кружках предполагали, что служение искусству связано с ниспровержением устоев, коренящихся в самом духе русского народа, когда все стремления должны были заключаться в уничтожении в народе веры в силу и будущность России, в то печальное для всего русского время сомнений и колебаний, когда наши интеллигенты стыдились за границей признаться в своей национальности, Крестовский вместе с немногими другими шел своим издавна намеченным путем, который признавал правильным. Он являлся непримиримым врагом всякой беспочвенности, чужих, наносных веяний и сентиментального космополитизма, и, как истинно русский человек, страдал при виде внутреннего малоотрадного положения своей родины.

При чтении «Кровавого пуфа» в публике сложилось убеждение, будто герои, молодой кавалерийский офицер Хвалынцев является автобиографическим, что в нем Крестовский изобразил свои политические колебания, свои увлечения. Это мнение подтверждалось совпадением в резкой перемене жизни автора — его поступлением на военную службу. Мнение это не выдерживает никакой критики — Крестовский в своем герое хотел изобразить колеблющегося в убеждениях русского интеллигента, восприимчивого к новым идеям, поддающегося их влиянию и отрезвляющегося при ближайшем личном знакомстве с действительностью. Таких сомнений Всеволод Владимирович в польско-русском вопросе никогда не испытывал, а потому не мог в герое своего романа изобразить самого себя.

За год до поступления на военную службу в 1867 году Крестовский предпринял большое путешествие по Волге, причем останавливался в разных городах для участия в музыкально-литературных вечерах. Особенно удался концерт в Астрахани, вскоре после покушения на жизнь императора Александра II, совершенного в Париже Березовским. Событие это везде в России стало толчком к подъему народного патриотического духа. Захваченный волной этого настроения Крестовский сказал блестящую речь на тему о силе и любви русского народа к своему государю и отечеству, против которой бессильно всякое оружие.

Эта же поездка вызвала ряд статей Крестовского, в том числе о Нижнем Новгороде и о наделавших много шума злоупотреблениях на соляных промыслах. Герой этих подвигов полицеймейстер Лаппа-Старженецкий, в очерках названный «Загребистой Лапой», узнав себя, подал в суд за опорочивание доброго имени. Дело это разбиралось в петербургском окружном суде, и Крестовский, отказавшись от защитника, очень остроумно отделал полицеймейстера. Так, он сказал, что во всех привлекательных чертах г-н Старженецкий узнал себя, что он, как и «Загребистая Лапа», красив, статен, пленяет сердца, ухарски танцует мазурку, а в малосимпатичных качествах «Лапы» — взяточничестве и шулерстве признаваться не желает. Результатом самозащиты Крестовского был оправдательный приговор.