Читать «Пётр и Павел. 1957 год» онлайн - страница 579

Богомолов вздохнул с облегчением.

К появлению в их доме Капитолины Серёжка отнёсся спокойно, если не сказать равнодушно. Но, когда узнал страшные события её недавнего детства, переменился в лице, крепко, до боли, прикусил нижнюю губу и с этой минуты стал для девушки самым верным товарищем и слугой. Всё время хотел сделать для неё что-нибудь приятное, пытался предугадать малейшее её желание или каприз. Капу смущало такое внимание к её скромной персоне, и однажды она даже укорила Сергея: "И чего это вы ко мне с таким почтением?.. Будто я принцесса какая…".

Парень не обратил на это замечание никакого внимания и продолжал служить ей так же преданно, как и раньше.

Отец Серафим встретил Алексея Ивановича так, словно они расстались только вчера, и тут же потребовал: "Ну, друже, давай… Рассказывай, как с сестрой простился… Что племяш твой Павел?.. Чует сердце, много не-гораздов в отчем доме пережить пришлось. Не таись, мне от тебя только правда нужна… Понял, о чём я?"

Богомолов кивнул в ответ и рассказал отцу Серафиму всё без утайки.

Во время его рассказа батюшка несколько раз крестился и тихонько повторял, как бы про себя: "Господи! Спаси и помилуй!..", а когда Алексей закончил, сокрушённо вздохнул:

– Как бы племяш твой не сломался…

– Да нет!.. – возразил Богомолов. – Он на вид ещё крепкий мужик.

Отец Серафим усмехнулся:

– А видимость, Алёшка, чаще всего обманчивой бывает. Это даже детишки знают: в красивый фантик не всегда шоколадка бывает завёрнута. Случается, озорники туда хлебный мякиш кладут.

И замолчал. Сидел неподвижно, прикрыв глаза ладонями. Потом поднял голову и, ласково глянув на своего собеседника, предложил: "Давай, душа моя, помолимся…". И первый опустился на колени перед иконой Спасителя.

«О святии апостоли Петре и Павле, не отлучайтеся духом от нас, грешных раб Божиих, да не разлучимся вконец от любве Божия, но крепким заступлением вашим нас защитите, да помилует Господь всех нас молитв ваших ради, да истребит же рукописание безмерных грехов наших и да сподобит со всеми святыми блаженного Царствия и брака Агнца Своего, Ему же честь и слава, и благодарение, и поклонение во веки веков».

Потом они сидели за столом, пили чай с липовым мёдом и ванильными сухарями и молчали. Такая тишина стояла в избе, что слышно было, как во дворе со свисающих с крыши сосулек ступит редкая капель по снежному насту.

Алексей Иванович первым нарушил затянувшееся молчание:

– Ты меня прости, отче, но… всё хочу тебя спросить и не решаюсь. Никак эта мысль покоя мне не даёт. Всё думаю, думаю и путного ничего не придумаю…